больше никаких писем тебе

милая, если ты слышишь там обо мне плохое – не верь, там, как и здесь, обо мне не лгут…закрой ладонями уши, закрой глаза
их рассказы тебе не помогут, меня не спасут, а значит и слушать ненужно
ты прости, что я сам тебе столького  не сказал

я был далек, когда мы могли быть близки, теперь ты близка с другими( с теми, кто ровно на столько же светел, насколько и ты светла) я смотрю на твою фотографию, где ты просто сидишь…сидишь у костра

твои волосы ловят последние искры, еще двадцать минут и мы разойдемся , потушим огонь, фонари прекратят освещать нашу старую базу, а ведь, господи, каким же я был дураком, что ни разу тебе не шепнул как ты красива, ни разу

я ведь не знал, что тебе так важно слушать мои слова, касаться моих огрубевших ладоней,(каюсь) просыпаться от звука нежных ночных смс, я ведь думал ты,  как обычно , – сама все сможешь, да вот только я что-то здесь без тебя не справляюсь, я здесь что-то и похудел и облез

я похож на пса, которого затравили ( он бы справился, но только будь рядом стая), я здесь один, понимаешь один…мы распались и больше, чем половины меня не стало

это как механические реакции (помнишь, ты проводила ногтями по коже - она краснела), так и я, тебя нет, меня не касаются пальцы , я холоднею…но только у меня исчерпался лимит, как там говорят – пропал болевой порог? Я не то, чтобы раздавлен тем, что случилось, я просто убит, и если бы был хоть какой-то шанс то я бы его использовал, только вот шансов нет, как ты там мне не разрешала «не смог, понимаешь, не смог»

срезался у самого старта, у самого старта был побежден - без твоих рук, без тепла, без стихов по ночам, без твоих «застели диван», у начала жизни, которая без,
мне все снится: будто я выхожу на причал и ничего – только бушующий океан и одиноко лежащий плачущий волнорез
и стоим мы на этой пристани – ветер и я, он теребит мои волосы, я молчу…только волны разносят по берегу и несут к горизонта линии  «я люблю тебя, бесконечно тебя люблю»

а там, где море сливается с небом, рыбаки вместе с рыбой ловят мои признания и несут пышногрудым женам в большом ведре  так и не зная, что рыбам внутри от моих «люблю» горячее, чем на рыбацком одре

и эта боль меня никогда не покинет, ты была в моей жизни, сделав не жизнью, что стало после ( а я ничего не смогу исправить)
я умею писать тебе письма, но это не значит, что хватит сил  их когда-то тебе отправить