Крон оголённых...

Крон оголённых
орнаментом с фоном
небесно-полночным,
потчую -
временем нервным
проверенные
на выживание зрением
точным
Отчей
наводкой,
сквозь мрак истязующий очи
горений
чернорабочих -
ветки
сетчатки
поприщ без счёта
и приглашений
в пространстве, распахнутой во Вселенную
человечности
вечной
тетрадки
и Зодиака знаки с комочками глины могильной, клетки
ломая
фабричного лада -
неволи в них видя символы злые, месят замесы
стихотворений
воскресных,
корни питая -
Кедроном
вспоённого
сада -
током духовного жжения
в тесных
объятиях смерти - официально с поэтом ещё не рождённым,
уже обручённой,
сквозь десятины Толстого в лучики над эшафотом,
дух мой врастал, точно
крона
памяти лесоповалов
вневременных регионов
славы -
певших
в расправах,
песнями - не отшумевших
в собраниях правых
единственной правотой -
под пятой,
мздой
клеймённой
элиты
судейской,
прораставших в отсутствие тленного права
формаций с изнанкой
злодейской,
подранком
душа моя мчится сквозь плиты,
обжитых
когда-то
подвалов,
мои песни неистовством жажды бессмертья - уже
знамениты -
не откажешь в этом душе,
Бога знающей на вираже
продолжения
песен пиитов
убитых
и на робе моей полосатой -
цвета крови заплата -
придумайте ярче - разрослась до высот, невмещаемых мненьем
салонов
с обилием мэтров
пузатых,
скоро станет
весенним цветеньем
с неприкованным к стану
и времени
поэтическим
ветром
лирично-
эпическим,
очень личным,
над теменем,
к тлению
приговорённым
с рожденья,
я кормлю
умозренье
стихотворенья
корневою и кронной
стожильностью
переплетений
вёрст
небесных
с земными,
не отделяя комочков глины
могильной
от звёзд,
я пою
во весь рост,
имена пропуская сквозь имя,
наивысшую волю
побед бестелесных,
сердце -
перекати-поле
средь барханов поющих
слуха
единоверцев -
братьев по духу,
грядущих
через обычно
ждущий
живущих
погост,
я пою в силу
слабого слышанья масс строчкой
зычной,
каждой
певчею
ночью
упраздняя могилу,
и страстные на нервной системе моей разрываются почки
и листочки
милостью Божьей
стихотворений-прозрений
духовною жаждой
насаждают
сердца, что ненавидя страдают
и прощения
просят
и сами
прощают
заповедною речью,
омытой струёй
речки
Чёрной
и Камы,
и речки Второй,
не без Коннектикута с Невою разлуки,
мной раздвинуты рамы
рождённой когда-то науки
как стихи сочинять,
не умершей
в устах - первозданность размеров даривших,
я люблю незабвенных поэтов - слово чувствовать научивших
и - взлетать
легче
векши
над веком,
и сквозь строй
дисциплины земной,
перекличкой пустынной с разговорами звёздными,
слышными
Богу,
над кремнистой
дорогой
поэзии
не понаслышке -
полонезить
без бега
к известным всем книжкам
великих поэтов,
ибо -
все они в сердце моём -
Рим
и Мекка,
над Ладогой окоём,
им
спасибо,
я по ним
создавал из себя человека
там, где пили за это
кровь - в погонах
кровавого цвета
мальчишки,
крон
оголённых
орнаментом с фоном небесно-полночным,
потчую - временем нервным проверенную на выживание зрением точным Отчей наводкой,
сквозь мрак истязующий очи горений чернорабочих -
ветки сетчатки поприщ без счёта и приглашений в пространстве, распахнутой во Вселенную человечности вечной тетрадки
и Зодиака знаки с комочками глины могильной, клетки ломая фабричного лада -
неволи в них видя символы злые, месят замесы стихотворений воскресных,
корни питая, Кедроном
вспоённого
сада -
током духовного жжения
в тесных
объятиях смерти - официально
с поэтом ещё не рождённым,
тридцать четыре
года
назад
обручённой
для вроста
духовного древа
его
в высшей формы словесности русской мотивы
напевом
красивым
астрально,
ломающим монолиты железобетона
просто,
силой прощения
и вдохновения,
что как известно -
живого
Творца
торжество,
наивысшая в мире
свобода,
рукотворный - воскресно -
победившая ад,
через Слово
незнающее
конца -
неисчезающее,
но расцветающее
в летальном
исходе
певца...

Аминь.