Образ 2 Гимн любви

  Тени с каждым мгновением удлинялись все больше и больше. Солнце и без того еле светившее своим еще прохладным светом, готовилось опуститься за линию горизонта, погрузив окраину города в темноту. Ничто не нарушало этот многовековой цикл, разве что недружное пение первых, весенних птиц, да два человека, медленно бредущих по тропинке в сторону заброшенного дома. Первой шла девочка, лет десяти. За ней, не некотором удалении, семенил старик. Девочка постоянно оглядывалась и было непонятно, то ли она недовольна, тем что ее спутник движется слишком медленно, то ли она тревожилась за его состояние.
   Когда солнце уже почти спряталось, они подошли к покосившейся, железной ограде вокруг дома. Створки ворот были приоткрыты и путники беспрепятственно проследовали к особняку.
   - Что это за дом, дедушка, - спросила девочка, когда они вошли вовнутрь полуразвалившегося строения.
   - Здесь я жил… Когда-то, очень давно… - Старик стоял посреди комнаты, бывшей когда-то, по всей видимости гостиной, а теперь превратившаяся в свалку, покрытого толстым слоем пыли, мусора. Руки его были безвольно опущены вдоль тела, лишь только взгляд, наполненный светом, блуждал по обшарпанным стенам.
   - Деда, смотри, что это? – Голос девочки вывел его из коматозного состояния. – Похоже на стол, только он какой-то странной формы.
   Старик выудил из кармана старого пальто фонарик и тусклый луч, пронзая полумрак, нашарил в комнате девочку, которая с интересом разглядывала громоздкий предмет, занимавший, чуть ли не четверть пространства комнаты.
   - Это рояль.
   - Это, что? – девочка с удивлением подняла взгляд на деда. Это слово ей ни о чем не говорило.
   - Это рояль детка, - повторил старик и ласково потрепал ее по светлым кудрям. – Музыкальный инструмент. Теперь, таких уже нигде не найдешь, наверное этот последний…
   - Почему последний? – Не унималась девочка. – Что-то случилось?
   - Случилось, - с грустью в голосе сказал старик, бросив осторожный взгляд в сторону двери. – Люди изменились, вот что случилось.
   Он подошел к роялю, осторожно открыл потрескавшуюся крышку, обнажая черно-белые клавиши. Дрожащими пальцами провел по ним, как будто пытаясь пробудить невиданную силу, дремавшую в этом старом, всеми забытом теле, предназначение которого - творить. И инструмент, как бы встрепенувшись ото сна, откликнулся на зов огрубевшей человеческой плоти.
   Морщинистые, узловатые пальцы старика, сначала робко, проверяя звучание, прошлись по клавишам. Постепенно, звуки уже более уверенно наполняли комнату. Девочка, застыв на месте, и не в силах двинуться с места, широко открытыми глазами смотрела на это таинство. Пальцы деда уже не бегали, а летали, едва касаясь по отзывчивым к полету фантазии клавишам. Хриплый, немного нестройный звук наполнил дом и казалось накрыл всю округу куполом феерического, ни на что не похожего переплетения чувств, возникающего от каждого аккорда, каждой ноты. Все ушло на второй план – холодная ночь, усталость от долгого пути, приют в полуразвалившемся, продуваемым всеми ветрами, доме… Все это, уже было не важно… Музыка поглотила все… Жили только два существа во вселенной – рояль и старик…
   Внезапно, сыграв последний аккорд, музыка стихла, но ее отголоски еще долго блуждали по дому. Старик, благоговейно закрыв крышку, посмотрел на девочку. Она плакала. Слезы медленно стекали по ее, не по детски, худым щекам. Он подошел к ней, обнял, погладил по голове и прошептал пересохшими губами:
   - Все хорошо… Теперь все будет хорошо… Надежда есть…

Сыграй мне гимн любви
На сломанном рояле,
Сыграй мне так,
Чтоб плакала душа.
И в день твоей
Вернувшейся печали,
Ты мне споешь
О прошлом не спеша.
Спой мне о родине
Расстрелянных поэтов,
О музыкантах, что ушли
В забвение веков,
О ритме слов
В непризнанных сонетах,
И зависти бездарных дураков.

Опять в глазах туман
От недопетых песен,
Что смолкли по приказу
Вчерашних палачей,
А ведь мотив их был
Так сказочно чудесен,
Звучащий в тишине
Слепых ночей.
Потоки стройных нот,
Застывших на бумаге,
Уже не оживит
Твой пляшущий смычок,
И лишь под бой часов,
В заброшенном овраге,
Сыграет песню вечности сверчок.

          1998 год