Полуфинал. Пара 2

1.
      О нас

Весна готовит новым чувствам пашню,
а мы с тобой плетемся по зиме,
протаскивая в завтра тень вчерашнюю
под пологом текущих перемен.
 
Любовь… она  старается как лучше,
усердно ретушируя  грехи,
чтоб мы сияли нимбами при случае,
в торжественном волнении  тихи.
 
Как будто - те же лица, только плавно
спадает  шелуха защитной лжи,
оставив неизменное и главное,
и то, что сотворила с нами жизнь.
 
Наряд  цветастый – блеф (обычный плащик),
поскольку явь надолго не укрыть.
Зато теперь мы оба – настоящие –
до боли незнакомые  миры…


2.
        Или хотя бы...

Я умею липнуть к губам канцелярским скотчем,
прорастать в голове, как на грядках полынь - лебеда.
Но даже не представляю, как моим слогом цветочным
можно Владимир Владимирычу пытаться следовать по следам.
Не тому, конечно, который никто, и не видеть бы век его,
а тому, который стихами способен расплавить снег.
Владимир Владимирычу - пароходу и человеку,
Пароходищу и Человечищу - я бы так в учебниках преподавала его малышне.

За кормой лунища. Ну и здорово!
Наступает время, когда вдруг чувствуешь эту лунищу, щупаешь край языком.
Она по щелчку срывает замки, проникает в поры,
что-то меняет в сознании, делает из тебя поэта - почти легко.
И вот ты уже рябины купаешь в рассветах,
глубоководной рыбиной машешь жабрами не спеша.
Но нужно держать равнение, соответствовать
хоть на какую-то долю красавцу, который чеканит шаг.

А я, когда стих мой рождён, как земля на слониках, плоским,
если лунища просторы не рвёт, а сыром катится над Невой -
я бы хотела хоть на пол-строчечки быть Маяковским,
ну или хотя бы Лиличкой для него.