Он умер... Умер, наконец! часть 3

Помпезных похорон величье,
Какого встарь не видел мир...
Открыло кесаря обличье,
Ведь умер "гений" и кумир.

Соратник Ленина великий,
Большой боец октябрьских дней.
При жизни строгий и двуликий,
Плохим прославившийся в ней.

И, раболепствовать привыкший,
Кремлевский весь ЦКовский двор.
От смерти Гобы не поникший,
Народу вынес приговор...

Решил прощание устроить
С почившим партии главой.
Народ измотанный настроить
На новый путь поддельный свой.

...А что народ? Ему бы драки,
Бесплатных бубликов давай.
Ночлег в задымленном бараке,
Да водки больше наливай.

Привык идти всегда в упряжке,
В бессилье ноги волоча.
Он, битый был ремнём и пряжкой...
Не мог работать без бича.

В шальную гонку вовлечённый,
Тянул он лямку день и ночь,
В кирзу и робы облачённый,
Пытался сам себе помочь.
 
Хотел поднять свое хозяйство,
Одеть себя и прокормить,
Но командиров разгильдяйство
Смогло усердие сломить.

И стал он тихим и покорным,
На свиту, злобу затая.
К социализму шёл притворно,
В угоду всем глашатаям.

Не мог он, к рабству обречённый,
Свой круг порочный разорвать,
Обиженный и огорчённый,
Он у себя стал воровать...

Свои поступки объясняя,
Как примитивное жульё:
-Твердил, систему обвиняя,
Что всё колхозное - моё.

Пошёл с лопатами сражаться
За утопический союз.
Стал миром нищих окружаться
И сам в нём по уши погруз.

В колхозы влез, где коллективно
Своё хозяйство истреблял.
Воруя всё вокруг активно,
Он в пищу дрянь употреблял.

Зато элита сытно ела:
Икра, мясные балыки.
Бананов, фиников хотела,
Народу выставив клыки.

У них своя была держава.
Пайки, наборы для господ.
Там не было селёдки ржавой,
Хамсы гнилой под Новый год.

Там в специальных магазинах,
Закрытых для простой среды,
Всё было в праздничных корзинах:
От шапок, шуб до ерунды...

И, кто допущен был к кормушке,
Держался сильно тот ее.
Хоть постоянно был на мушке,
Но брал, хватал всё как своё.

Народ же так перебивался,
Скупая всё в очередях.
Стоял, просил и не сдавался
На улицах и площадях.

Ему лишь крохи  доставались,
А, что могла им власть давать?
И очень редко удавалось
Вкуснее что-то доставать...

.Он жил под красным жгучим светом,
Идя с надеждой в новый день.
На безобразия ответом
Была его простая лень.

Наивно радуясь победам,
Докладов дутых о делах,
Не ведал он, какие беды
Союзу партия дала.

Коммунистическим угаром
Она травила все кругом,
Стремилась взять полмира даром,
Маня собой как пирогом.

Прикрывшись догмами марксизма,
Свободы, равенства, труда.
Под пресс жестокий ленинизма
Она загнала всех тогда.

Прибрав к рукам царя богатство,
Разграбив церкви и дворцы,
Гуляло искровское братство
Как хулиганы-храбрецы.

Осело в банках заграничных
В крови добытое добро.
Легло навечно в сейфах личных
И золото, и серебро.

Поверил наш народ наивный
Партийным боссам и Ему...
Какой же он простой и дивный,
Что стыдно станет самому.

Но поздно. В тюрьмы и колхозы
Загнала партия его,
Заворожила под гипнозом,
Не дав для жизни ничего.

Жилья каких-нибудь пять метров,
Да пайку чтобы смог прожить,
Чтоб не упал под сильным ветром
И мог подачкой дорожить.

Зато своей номенклатуре,
Всем тем, кто кресло заслужил,
Давалось все в деньгах, в натуре
Чтобы начальник сытно жил.

Чтобы при случае, в грядущем
Он мог элиту поддержать,
Народ простой и несведущий
Заставить лом в руках держать...

Убита вера и культура,
Разбиты памятники в дробь.
В цензуре спит литература,
А здравый смысл упрятан в гроб.

Всё подчинялось лишь идее,
Наивной вере в коммунизм,
Марксистско-ленинской затее
Построить в мире новый ... изм.
 
Идеологией с дубинкой
Интеллигент был оглушён,
Подальше сосланный, в глубинку,
Он на верхи не приглашён.

А, если нет специалистов,
Тогда не клеются дела...
И от проделок карьеристов
Система трещину дала.

Её залатывали тихо,
Списав на происки врагов,
Вредителей ловили лихо
Среди предательских кругов.

Но все-равно, в конечном счете
Кричали громкое: -"Ура!',
Когда в итоговом отчёте
Была замазана дыра.

Тогда начальство получало
И премии, и ордена,
А исполнителям вручалась
Лишь только грамота одна.

Да фото на Доске почета,
Чтобы примером быть для всех.
Лишь для проформы и отчета,
Чтоб виден дутый был успех.

К Союзу присоединенный,
Республик дальних коллектив,
Был от столицы отдаленный
И не считался за актив.

Никто не спрашивал согласья
И даже слова не сказал,
Когда военной сильной властью
Союз им волю навязал.

Заставил думать по советски,
В дела кабальные втянул,
Не научил законам светским,
 -Лишь руки в банки протянул.
   
…По всей стране, во всех селеньях
Блистала памятников медь.
По высочайшим повеленьям
Должны все идолов иметь.

Пусть медный, каменный, но всё же
Стоит везде и всех страшит...
Своим лишь видом он поможет
Команде многое решить.

Социализм витал в столице,
На груды строек взгромоздясь,
А на окраинах, в темницах
Люд голодал, страны стыдясь.