Подберезье

   (Путешествие из Москвы в Санкт-Петербург)

Сентябрь 2003 года. Начав путешествие в январе 1999 года, аж в прошлом тысячелетии, и посвятив это начало 200-летию со дня рождения А.С.Пушкина, мы просто обязаны были закончить его к 300-летию Санкт-Петербурга. И вот, когда отгремели салюты в честь этого события, мы вместе с Володей Д., традиционно попарившись в баньке в его родной Кирилловке, решили непременно добить это путешествие.
«Путешествие надо закончить в восстановленной Янтарной Комнате Екатерининского дворца Царского Села», - сказал Володя. Он, вероятно, и не подозревал, как и В.Ф.Писигин с его «куда-то исчезнувшей Софией», что именно на территории современного города Пушкина (бывшего Царского Села) и находилась во времена А.Н.Радищева почтовая станция София, давшая название второй, вслед за «Выездом» главе «Путешествия» Радищева.
Начало окончания решили сместить к «бабьему лету», ибо конец августа и начало сентября выдались весьма мокрыми.
Билеты на поезд до Новгорода Великого были взяты на пятницу 12 сентября. Добирались не без приключений. Мы договорились с Володей встретиться в предпоследнем вагоне электрички, которая прибывает в Люберцы в 20 часов 03 минуты, но она не пришла ни в указанное время, ни позже. Лишь в 20 часов 15 минут пришла, наконец-то, электричка со станции Голутвин, которая в Малаховке, где должен был сесть Володя, не останавливается.
Володя пришел к поезду за 4 минуты до его отправления. Потом я тщетно пытался выяснить у Володи, как бы он поступил, покажи ему поезд хвост? Пытался бы он меня догнать в Новгороде? Я уже наводил справки у проводника, не обгоняет ли нас поезд до Питера с отправлением из Москвы на десять минут позже нашего? Ходят ли из Чудова до Новгорода электрички? Володя утверждал, что все четко рассчитал, иначе бы взял такси.
В купе кроме нас было трое молодых женщин (у одной была верхняя полка в соседнем купе). Мы быстро разговорились и даже сымпровизировали общий ужин с шампанским, которым нас угостила одна из женщин.
После ужина мы с Володей оседлали наши верхние полки, расстелив полистирольные коврики и спальные мешки и положив под голову рюкзаки с одеждой. Володя быстро уснул, я же долго ворочался возбужденный перипетиями отправления. Подружки ушли болтать в соседнее купе. Поезд сделал остановку в Твери, я очнулся и увидел следующую картину: одна из женщин тщетно пыталась разбудить пьяненького молодого человека, улегшегося на ее постель. Он только мычал и предлагал лечь с ним рядом, отползая к стенке, чтобы не упасть. Наконец ей удалось его поднять, тогда он стал искать ботинки, нацепил ботинки Володи и удалился в свое купе. Я разбудил Володю, и он не без труда смог их вернуть.
Поезд прибыл в Новгород Великий ранним утром, и мы затемно подошли к Детинцу. Чтобы скоротать время (Детинец открывается для прохода в 7 часов утра), мы присели на скамью в сквере под ярким фонарем, позавтракали бутербродами и холодной курятиной, запили чаем из термоса, предусмотрительно залитого Володей еще в поезде, (в отличие от Радищева холодной телятиной мы не запаслись) и стали перечитывать описание памятника «Тысячелетия России» из «Путешествия» В.Ф.Писигина.
«…Поскольку было прохладно, я попросил экскурсовода рассказать лишь о самых значительных событиях, отображенных в верхней, самой почетной и величественной части памятника. Экскурсовод, сожалея что речь пойдет не о всем памятнике, тем не менее согласился на сокращенную лекцию. Перо и бумага не в состоянии передать его голос, интонации, ударения и певучие голосовые протяжки. Для этого под каждым слогом пришлось бы рисовать еще и ноты.
Мы стали с южной стороны памятника и мой экскурсовод почти запел:
- Правильное название памятника: «Тысячеле-е-тие Ру-у-сского государства». На самом верху, на самом важном и значительном месте, там где высится крест – находится скульптурная группа, под названием «Пра-во-сла-вие». Преклоненная женщина – видите она стоит на коленях – это вели-и-кий символ, это наша многострадальная и печальная матушка Россия. У креста стоит ангел Господен. Он благословляет матушку Россию, желает ей добра и счастья. Обратите внимание на крест. Такого больше нигде не увидите. Ни в Москве, ни в Петербурге, ни в Париже, ни в Лондоне… Это крест из бронзы, это крест ажурный, работы академика Гартмана. Большой шар, на котором стоит эта скульптурная группа, называется «Де-е-ержава». Это символ царской власти в России, ее незыблемости и непоколебимости. А вокруг Державы расположены шесть скульптурных групп, которые отображают шесть наиболее ва-а-жных, наиболее судьбо-о-сных событий в истории России за тысячу лет.
Экскурсовод сделал короткую паузу и продолжил.
- Первое событие. Вы видите, перед нами стоит больша-а-ая фигура в форме древнерусского воина со щитом в руке. Это событие называется «Нача-а-ло русского государства». Перед нами – первый русский князь, легендарный Рю-ю-рик. Его новгородцы пригласили и он прибыл сюда со своей дружиной в 862 году. Он здесь начал княжить, править, руководить всеми племенами, жившими вокруг Новгорода, и таким образом зародилась еди-и-ная русская власть. Но Рюрик мечтал подчинить себе Киев, поэтому он стоит и смотрит пря-я-мо на Киев. А на щите у него знак: так писали в Древней Руси и это означает – «862 год». Согласно «норманской» теории, он прибыл из Скандинавии, из племени Русь. Вот здесь, где мы стоим, в самом центре Новгорода Великого и зародилось еди-и-ное Русское государство.
Слева от Рюрика, - продолжал экскурсовод,- стоит больша-а-я фигура с крестом в руках. Это второе важнейшее событие в истории Русского государства. Оно называется: «Нача-а-ло крещения Руси». Вот перед нами первый креститель Руси святой равноапостольный киевский князь Владимир Красное Солнышко, который в 988 году начал крещение Руси. Видите, женщина преподносит ему своего ребенка и он одной рукой этого ребенка крестит, а другой – дает указание мужику-язычнику уничтожать деревянных идолов. И тот неохо-о-тно ломает Перуна – бога грома. Видите! Это нача-а-ло крещения Руси. Веру христианскую Владимир заимствовал из Византии, поэтому он и сам смотрит и крестом указывает в сторону Константинополя.
- А справа от Рюрика, - экскурсовод указал рукой,- стоит еще одна больша-а-я фигура, символизирующая третье важное событие в истории российского государства – Кулико-о-вскую битву. А стоит перед нами князь Дмитрий Донской. Это 1380 год и стоит он на Куликовском поле, и ногой своей Мамая-татарина прижал. Но татарин де-е-рзко, у него в руках оружие, за спиной колчан со стрелами... После Куликовской битвы еще 100 лет Россия платила дань татарам, сто лет еще продолжалось татаро-монгольское иго и это была еще только первая победа. Татаро-монголы двигались на Русь из Средней Азии, поэтому князь Дмитрий Донской смотрит в сторону Средней Азии. В левой руке он держит татарское знамя, которое называется бунчук, а в правой руке у него древнее русское оружие – шестопер.
Экскурсовод взял паузу и мы с ним,  сделав несколько шагов, встали у восточной стороны памятника.
- Четвертое событие называется: «Созда-а-ние централизованного московского русского государства». Перед нами во весь рост стоит больша-а-я фигура с державой в левой руке. Это великий князь московский Иван III, дедушка Ивана Грозного,  который в XV веке ликвидировал удельных князей и создал еди-и-ное и неделимое московское государство. Поэтому он стоит и смотрит пря-я-мо на Москву. И татарин здесь уже не дерзит, а покорно склонил голову к ногам Ивана III, потому что в 1480 году кончилось на Руси татарское иго. Позади татарина лежит поверженный литовский воин: Иван III их наголову разбил. А впереди, с обломанным мечом, лежит немецкий ливонский рыцарь. Они пытались захватить Латвию и Эстонию, но Иван III их тоже сильно побил. А вон там, видите, позади князя, спиной к нам, как бы полулежит фигура? Эта обезличенная фигура – символ. Это не царь, не герой, а простой человек, который платит налоги и держит шар-Державу. Это основная фигура памятника. Можно сказать, что это и есть наш народ.
Мы встали у северной стороны памятника и к нам присоединилась молодая пара. Им было интересно слушать моего экскурсовода, а он, вдохновленный увеличением аудитории, продолжал:
- Пятое событие, которое отражено на памятнике, называется: «Созда-а-ние Российской империи». И вот перед нами во весь свой исполинский рост, стоит пе-е-рвый российский император Петр Первый. Это 1721 год. Позади, за спиной Петра – посланец Божий – ангел, который указывает Петру путь на Прибалтику, благословляет его «прорубить окно в Европу». Поэтому Петр Первый смотрит прямо на Петербург. Он создал вели-и-кую империю, вели-и-кую Россию, вели-и-кое государство, которое теперь разбили, раскололи и добивают остатки. Петр Первый двадцать лет воевал со шведами и вы видите, как перед ним на коленях стоит шведский воин и прижимает к своей груди остатки разорванного шведского знамени. А вот будете в Петербурге, там в Петропавловской крепости поставили памятник Петру, какого-то Шемякина. Это позор и издевательство! Вот здесь – Петр, которого весь мир называет Великим, а там какой-то дебил. И это у его, Петра, могилы!
Экскурсовод махнул рукой, как бы выражая досаду, и наша маленькая группа перешла и встала с западной стороны памятника.
- Шестое событие, которое отражено на памятнике, называется «Нача-а-ло царствования Романовых». Вот в центре стоит мальчик – это первый царь из рода Романовых – Михаил Федорович. Его избрали на престол 21 февраля 1613 года. Тогда, как и теперь, тоже было смутное время. И также, как и сейчас, все захватили иностранцы. Москву – поляки, Новгород – шведы… Но тогда они нас завоевали, а теперь мы сами их упрашиваем: «приезжайте, скупайте, мы все вам продадим». А тогда народ протестовал. И вот, перед нами стоит больша-а-я фигура с саблей в руке. Это князь Дмитрий Михайлович Пожарский, который изгонял иноземцев из Москвы. Видите, как он с оружием в руках защищает молодого царя? А на коленях перед царем стоит Козьма Минин. Это торговец из Нижнего Новгорода, который там создавал ополчение. Он обращался к народу русскому: «Пойдемте-ка сразимся за матушку, за родную землю, за славный город Москву!» Они освободили Москву и, видите, Козьма Минин вручает молодому царю шапку Мономаха и скипетр. Угроза государству шла, как и теперь, с Запада, поэтому молодой царь смотрит пря-я-мо на Запад. Вот такие здесь, на памятнике,  отмечены са-а-мые значительные и важные события в истории России за тысячу лет – с 862 по 1862 год. А внизу, во втором ряду памятника, отражены события тоже важные, но уступающие первым. Там и Александр Невский и Иван Грозный…»;
Только мы закончили чтение, как фонарь погасили, – рассвело.
  Висячий замок на калитке входа в Детинец был уже открыт. Возле памятника было пустынно. Никаких экскурсоводов, ни официального, ни доморощенного, описанного Писигиным, только бродячий кот, который совершил вместе с нами пять оборотов вокруг памятника, причем кот так и не соблазнился на предложенную Володей  холодную курятину.
Не исключено, что частный экскурсовод выдуман Писигиным аналогично ученому из Бологого, в чем он мне сам признался. Социалистический реализм требовал от автора при изображении действительности видеть не то, что было, а что должно было быть, как подтверждение основного замысла произведения. Идея народовластия, воплощенная в традициях Новгородской республики, и потребовали от Писигина разыграть эту сцену у памятника «Тысячелетия России». Поэтому ни Писигин, ни его экскурсовод постарались не заметить основной надписи на памятнике, гласящей о царствовании Александра Благословенного.
Задача нашего повествования не навязать читателю ту или другую идею, а дать фотографию времени. Кстати, «Путешествие» Радищева преподносилось советской критикой как попытка революционной пропаганды в конце XVIII века. Вчитайтесь внимательней в текст «Путешествия», отбросьте сентиментальный пафос, и вы увидите, что Радищев, ставя проблемы, не дает однозначных решений этих проблем, что наряду с революционным путем он предлагает и эволюционный.
По мосту через Волхов мы перешли на Торговую сторону, осмотрели многочисленные церкви, включая церковь Спаса-на-Ильине, но попасть внутрь ее, чтобы полюбоваться росписями Феофана Грека, нам не удалось.
Мы оба уже бывали в Новгороде, поэтому решили не тратить время на повторные осмотры его памятников и музеев, и двинулись в Хутынь, где Володя не был. Автобусом № 18 мы добрались до поселка Волховец, откуда 5 км до Хутыни по шоссе.
До Хутыни добрались без приключений, но в храме шла нескончаемая заутреня, так что поклониться праху Гавриила Романовича так и не удалось. В трапезной для паломников Володя раздобыл кипяточку в термос. Ему предлагали и гречневой кашки, но он отказался. Мы предпочли отобедать на свежем воздухе.
Спустились к Волхову. К берегу, точнее к бывшей пристани, вела старинная дорога с булыжным покрытием. Развели из сухого ивняка костер и сварили обед. Вот тут-то на вольном ветерке мы и почувствовали, что мы, наконец-то, в походе.
При прокладке маршрута по карте, я намечал два варианта продолжения похода от Хутыни:
- катером по Волхову до пристани «Муравьи),
- по мосту узкоколейки, ведущей от Зарелья, через Мал. Волховец и далее пешком до тех же Муравьев.
Уже на подходе к Хутыни от одного мужика мы узнали, что узкоколейка давно разобрана, а водный транспорт за нерентабельностью отменен. В дальнейшем мы убедились, что последнее отнюдь не мешает сохранять судовую обстановку на реке и зажигать каждый вечер фонари на бакенах и створных знаках.
Оставалось либо нанять лодку для переезда Волхова, либо возвращаться на автостанцию в Новгород. Мы узнали, что ближайший автобус на Новгород отправится в14-00.
Только мы свернули свою стоянку, как появился поддатый  рыбачек, который обещал нам организовать переезд Волхова. Мы бродили с ним по деревне и даже раздобыли весла, но, сколько не свистели, подозвать рыбака с лодкой к нашему берегу так и не удалось. У самого же Бориса (так звали нашего «спасителя») лодку сдали «на цветной металл». Мне с трудом удалось отвертеться от его услуг, иначе мы бы опоздали на автобус.
На остановке автобуса, увидев наши, видавшие виды, рюкзаки, нас приняли за рыбаков, а, узнав о наших целях, обозвали культурологами.
На автостанции в Новгороде мы взяли билеты на автобус до Подберезья, следующей за Новгородом почтовой   станции на пути из Москвы в Санкт Петербург.
Никаких следов почтовой станции в Подберезье мы не нашли, не нашлось и попутчиков идти пешком до Санкт Петербурга, (Радищев в Подберезье встретил семинариста, шедшего пешком в столицу, добиваться правды) и мы двинулись по незаасфальтированной дороге к Волхову, к деревне Теремец, расположенной напротив пристани «Муравьи». Выглянуло солнце, и с непривычки 5 км до Теремца потянули в нашем представлении на все восемь.
Теремец – типичный современный дачный поселок. Сегодня  - субботний день, и дачники то и дело обгоняли нас на автомашинах.
Но как выяснилось назавтра, дорога в Теремце и кончается, моста через Бобров ручей нет.
Я планировал ночлег на Боброве, но Володя подустал и решительно сбросил рюкзак на берегу Волхова, там где дорога упиралась в берег. Последние метры дороги явно указывали на древнее ее происхождение, так же как и в Хутыни к бывшей пристани вела дорога, мощеная булыжником.
Прибрежные кусты создавали видимость полной изолированности, и если бы не шум работающей газонокосилки с соседней дачи, о близости жилья можно было бы и забыть. Мы поставили палатку, разожгли костер, сварили ужин. Никто нас не беспокоил, и мы, похоже, никому не мешали. Лишь перед тем, как нам завалиться спать, к бывшей пристани подъехал велосипедист, достал из рюкзака резиновую лодку, накачал ее, погрузил в нее всю свою поклажу, включая велосипед, и отплыл на рыбалку. Пока он накачивал свою лодку, мы успели с ним разговориться. Рыбалка, по его словам, с каждым годом становится хуже и хуже, рыба заражена солитером, много рыбы было потравлено сбросами химкомбината, а такие эндемики как волховский сиг исчезли давно, сразу же после постройки Волховской ГЭС – первенца плана ГОЭРЛО. На наш вопрос, где находится бывшая усадьба Рахманиновых, он ничего определенного сказать не смог, лишь подтвердил, что где-то близко от этих мест.
Переночевали без каких-либо приключений. Утро было туманное, но, слава богу, без дождя. Позавтракали, разогрев вчерашнюю кашу с тушенкой. Быстро собрались и двинулись улицей Теремца вниз по течению Волхова. Вскоре мы встретились с местным жителем, который на наш вопрос об имении Рахманиновых, сказал, что имение «Онег» находится на нашем берегу за Лысой горой (она была видна из Теремца в 5 км ниже по течению Волхова). Дорога туда плохая. Вдоль Волхова туда не пройти, так как Бобров Ру;чей при впадении в Волхов широко разливается, подпруженный Волховом, надо уходить влево вверх по его течению. Он так же посоветовал за крайним домом Теремца свернуть налево и выйти на идущую параллельно улице «барскую» дорогу. Мы поблагодарили его и последовали его совету.
Вскоре дорога раздвоилась. Мы пошли вправо и вышли к Боброву.
На берегу была скамейка, а рядом с ней выкопана яма (вероятно садок для рыбы). Мы остановились на привал. Несколько тропинок вели к ручью к местам рыбалки. Переправы нигде не видно. Конечно, навести переправу не трудно, но на том берегу никаких тропинок и трава выше головы. Решили вернуться к разветвлению дорог. Дорога привела к лесу и превратилась в тропу, которую мы вскоре потеряли. Володя шел первым, наконец, он вышел к ручью, упавшее дерево помогло нам перебраться на другой берег, но никакой тропы на том берегу не нашли. Пришлось идти по пояс в траве. Мы несколько раз меняли направление, но путь нам преграждали притоки Боброва. В конце концов, мы забрались в болото, где кочки были выше наших колен. С трудом преодолев его, мы все же выползли на тропинку, которая привела нас на плохо наезженную, но все же дорогу, ведущую к Лысой Горе. Дорога заросла травой, то и дело попадались глубокие лужи, но все-таки это была та самая «барская» дорога, которую мы так опрометчиво потеряли в лесу. Она шла вдоль опушки леса, куда Володя предлагал сразу двинуться после переправы через Бобров, но я тогда усомнился в правильности этого решения. Погода разгулялась, появилось солнышко. Как хорошо, что это не случилось раньше, нам и без солнца было жарко.
Дорога становится лучше и, наконец, выводит к Лысой Горе, с которой открывается превосходный вид на долину Волхова и населенные пункты правого берега, но старой липовой аллеи, как приметы усадьбы Рахманиновых, нигде не видно. Вот большая груда камней: не развалины ли это имения «Онег»? Идем по дороге дальше. Вдруг дорога резко уходит вниз, в овраг, по дну которого течет ручей. Ручей взят в чугунную трубу диаметром более метра, насыпь над трубой осыпалась, но перебраться на другой берег можно. От переправы тропа резко взмывает вверх. Там наверху мы встали на дневной привал.
Я сходил к ручью за водой. Вода – хорошо заваренный чай, но, несмотря на цветность, вполне съедобная. Володя раскочегарил костер и стал колдовать над обедом, а я решил сходить налегке немного вперед на предмет разведки. Метров через 50 от места привала к нашей дороге слева подошла дорога, (она была показана на карте и вела от Подберезья к этому месту с бродом через Бобров, и я первоначально намечал путь по ней). Еще через 50 метров с дороги направо вела свеженабитая тропа, а на дороге были видны следы от разворачивавшихся автомашин. Я сунулся по тропе, но тропа вывела на широкую луговину и пропала. Я вернулся на дорогу, прошел по ней с полкилометра – ничего примечательного. Прихватив дровишек, вернулся к месту привала. Где же имение «Онег»? Вероятно, мы прошли мимо него. Чугунная труба говорила за то, что мы явно на «барской» дороге, сейчас бы положили бетонную трубу. Эту, наверное, везли на лошадях из Питера, а отливали где-нибудь на Путиловском или Ижорском заводе. Значит, тогда дороги были получше теперешних.
Изучаем карту, до Захарьина осталось совсем немного, а там асфальт до Мясного Бора, что расположен на Питерском шоссе.
Мясной Бор – сколько раз слышал я это необычное название? И каждый раз у меня возникал образ огромной мясорубки, перемаловующей тысячи человеческих тел. Конечно, - это старое название. Любопытно было бы узнать его происхождение. Из истории ВОВ известно, что именно здесь Власов сдал немцам свою армию. Но вообще сдача армии и власовское движение – темная история. Сколько раз нам перевирали историю? Например, я только недавно узнал, что именно власовцы, а не армия Рокоссовского, освободили от фашистов Прагу.
Не доходя до Захарьина, там, где от дороги на карте показано ответвление к какому-то СТФ, дорога показана как улучшенная в две линии. Что может означать эта аббревиатура? Ф – наверное «ферма», а что означает «СТ»?
Вот на дороге появилось гравийное покрытие, а никакой СТФ не видно, зато вдоль дороги видны огородики. Возле одного из них стоит легковая машина, а в ней сидит молодой человек. Он то и помог нам получить ответ на обе загадки. Действительно здесь была молочная ферма, он показал нам развалины ее. Имение «Онег», где родился Рахманинов, было как раз на месте нашего дневного привала, точнее, на луговине, куда вела тропа с дороги. Тропа и появилась из-за круглой даты со дня рождения  композитора. Сначала местные власти хотели поставить бюст, но, как всегда, на это не нашли средств и ограничились митингом. Там, где когда-то было имение, не осталось ничего. Липовая аллея – это миф. Был там полуразвалившийся колодец, но найти его все равно, что искать иголку в стоге сена. Конечно, все можно списать на войну, на жестокие бои Волховского фронта, но, думаю, и до войны здесь мало, что можно было увидеть, и запустение левого берега Волхова – результат 70-летнего совкового периода в истории России.
К тому же, Рахманинов, уехавший за рубеж, как Шаляпин или Дягилев не был в чести в СССР. Только недавно на развалинах Аракчеевских казарм в Селищах появилась мемориальная доска, что в этих казармах родился Сергей Дягилев. Об этом мы узнали лишь, побывав в Селищах, так как ни в одном описании достопримечательностей  Новгородчины об этом не упоминается.
Да и вообще эти описания весьма путаны: имение «Онег», например, помещено на правом берегу Волхова в урочище Муравьи, хотя где Муравьи и где Онег?
Лишь добравшись до Захарьина, мы увидали на столбе надпись и стрелочку: «Онег – 7 км». Не с той стороны мы подбирались к Рахманинову!