Touched yet by neither age nor hearing loss,
We’re vocalizing words the way we were,
Dressed as before - in jackets lacking gloss,
Unloved by women - same ones as before –
And once again we’re playing with the times:
Vast theaters of aloneness are our pit.
The same street lights, the exclamation signs
Of night, still keep the space above us lit.
We’re living by the past as by today;
It's so unlike the day our future brings.
Awake, we’re failing those that sleeping stay,
In same old ways performing same old things…
Oh humor, save those merry youth the same
Midst endless roundabouts of use and waste;
Please keep them great – as go both fame and shame –
And good at heart – as goes our age of haste.
***
Нет, мы не стали глуше или старше,
мы говорим слова свои, как прежде,
и наши пиджаки темны всё так же,
и нас не любят женщины все те же.
И мы опять играем временами
в больших амфитеатрах одиночеств,
и те же фонари горят над нами,
как восклицательные знаки ночи.
Живем прошедшим, словно настоящим,
на будущее время не похожим,
опять не спим и забываем спящих,
и так же дело делаем все то же.
Храни, о юмор, юношей веселых
в сплошных круговоротах тьмы и света
великими для славы и позора
и добрыми — для суетности века.
Бродский Нет мы не стали глуше... English
© Copyright: Евгения Саркисьянц, 2013
Свидетельство о публикации №113022202063
Свидетельство о публикации №113022202063
Рецензии
Борис Федорович Поздравительный
42 мин. ·
Это видят: Только я
литературные портреты, статьи, рецензии
Михаил Лобанов: русский критик «на передовой»
Юрий ПавловДавно уже существует тенденция укорять русских писателей, критиков в том, что во второй половине ХХ века у них не было подлинных героев, борцов, у которых совпадают слово и дело. Так утверждают не только «левые», что понятно, но и некоторые «правые».
Одним из самых очевидных опровержений этой версии является жизнь и творчество М. Лобанова. Самые разные авторы от В. Кожинова до А.Янова справедливо называли и называют его в числе ведущих идеологов «русской партии», которая сформировалась, в частности, в «недрах» журнала «Молодая гвардия» во второй половине 60-х годов ХХ века. Назовем факторы, определившие явление М.Лобанова, его место в русском освободительном движении второй половины ХХ века.
Решающую роль в формировании личности Михаила Петровича сыграла его мать. Ее комнату в книге «В сражении и любви: опыт духовной автобиографии» (М., 2003) М.Лобанов называет своей психологической почвой, светелкой. Последнее определение, наиболее точно передающее значение матери и ее комнаты в жизни М.Лобанова, следует понимать как источник света духовного, христианского. Понятно, что с приземленно-материалистической, интеллигентски-либеральной точки зрения ничего подобного эта комната дать не могла. Незадолго до смерти Вадим Кожинов мимоходом заметил: «Мое детство прошло в квартире, в которой на 45 квадратных метрах жило 15 человек». Нечто похожее, только в более тяжелом варианте, было в детстве Михаила Лобанова: в комнате фабричного барака ютилось 13 человек. Но ни Кожинов, ни Лобанов в этой связи не сетуют на судьбу, не обвиняют кого- или что-либо.
Для сравнения: вот как вспоминает о своем детстве Иосиф Бродский в эссе «Полторы комнаты»: «следовало считать, что нам повезло <…>, мы втроем оказались в помещении общей площадью 40 м2» («Новый мир», 1995, № 2). Здесь, как и во всем тексте, автор демонстрирует свои национальные комплексы и вполне определенный расчет: подтвердить миф об антисемитизме в СССР, который чаще всего – по известной традиции – именуется Россией. Эссе Бродского стоит в первом ряду самых русофобских, самых вульгарно-примитивных сочинений о России и русских.
Об антисемитизме более откровенно говорится страницей ранее: «Поэтому следовало полагать, что нам повезло, если учесть к тому же, что мы – евреи». Без всяких многозначительных оговорок («следовало полагать», «следовало считать» и т.д.) Бродским действительно повезло: после войны бóльшая часть советских людей, миллионы русских не имели ни полных семей, ни таких жилищных условий.
Еще более показательно, что вынес из своего коммунального детства и юности будущий классик еврейской литературы. «Полторы комнаты» способствовали формированию «онтологического» подхода к человеку, ибо такая квартира, по Бродскому, «обнажает основы существования: разрушает любые иллюзии относительно человеческой природы. По тому, кто как пернул, ты можешь опознать засевшего в клозете, тебе известно, что у него (у нее) на ужин, а также на завтрак. Ты знаешь звуки, которые они издают в постели, и когда у женщин менструация».
До такого «физиологического» выражения «основ существования» человека, до таких специфических подробностей, столь характерных для многих русскоязычных авторов, крестьянский сын Михаил Лобанов не опускается. Их нет и в принципе быть не может: они не в традициях русской классики, национального сознания.
Борик Бакинский 08.04.2021 23:45 • Заявить о нарушении
42 мин. ·
Это видят: Только я
литературные портреты, статьи, рецензии
Михаил Лобанов: русский критик «на передовой»
Юрий ПавловДавно уже существует тенденция укорять русских писателей, критиков в том, что во второй половине ХХ века у них не было подлинных героев, борцов, у которых совпадают слово и дело. Так утверждают не только «левые», что понятно, но и некоторые «правые».
Одним из самых очевидных опровержений этой версии является жизнь и творчество М. Лобанова. Самые разные авторы от В. Кожинова до А.Янова справедливо называли и называют его в числе ведущих идеологов «русской партии», которая сформировалась, в частности, в «недрах» журнала «Молодая гвардия» во второй половине 60-х годов ХХ века. Назовем факторы, определившие явление М.Лобанова, его место в русском освободительном движении второй половины ХХ века.
Решающую роль в формировании личности Михаила Петровича сыграла его мать. Ее комнату в книге «В сражении и любви: опыт духовной автобиографии» (М., 2003) М.Лобанов называет своей психологической почвой, светелкой. Последнее определение, наиболее точно передающее значение матери и ее комнаты в жизни М.Лобанова, следует понимать как источник света духовного, христианского. Понятно, что с приземленно-материалистической, интеллигентски-либеральной точки зрения ничего подобного эта комната дать не могла. Незадолго до смерти Вадим Кожинов мимоходом заметил: «Мое детство прошло в квартире, в которой на 45 квадратных метрах жило 15 человек». Нечто похожее, только в более тяжелом варианте, было в детстве Михаила Лобанова: в комнате фабричного барака ютилось 13 человек. Но ни Кожинов, ни Лобанов в этой связи не сетуют на судьбу, не обвиняют кого- или что-либо.
Для сравнения: вот как вспоминает о своем детстве Иосиф Бродский в эссе «Полторы комнаты»: «следовало считать, что нам повезло <…>, мы втроем оказались в помещении общей площадью 40 м2» («Новый мир», 1995, № 2). Здесь, как и во всем тексте, автор демонстрирует свои национальные комплексы и вполне определенный расчет: подтвердить миф об антисемитизме в СССР, который чаще всего – по известной традиции – именуется Россией. Эссе Бродского стоит в первом ряду самых русофобских, самых вульгарно-примитивных сочинений о России и русских.
Об антисемитизме более откровенно говорится страницей ранее: «Поэтому следовало полагать, что нам повезло, если учесть к тому же, что мы – евреи». Без всяких многозначительных оговорок («следовало полагать», «следовало считать» и т.д.) Бродским действительно повезло: после войны бóльшая часть советских людей, миллионы русских не имели ни полных семей, ни таких жилищных условий.
Еще более показательно, что вынес из своего коммунального детства и юности будущий классик еврейской литературы. «Полторы комнаты» способствовали формированию «онтологического» подхода к человеку, ибо такая квартира, по Бродскому, «обнажает основы существования: разрушает любые иллюзии относительно человеческой природы. По тому, кто как пернул, ты можешь опознать засевшего в клозете, тебе известно, что у него (у нее) на ужин, а также на завтрак. Ты знаешь звуки, которые они издают в постели, и когда у женщин менструация».
До такого «физиологического» выражения «основ существования» человека, до таких специфических подробностей, столь характерных для многих русскоязычных авторов, крестьянский сын Михаил Лобанов не опускается. Их нет и в принципе быть не может: они не в традициях русской классики, национального сознания.
Борик Бакинский 08.04.2021 23:45 • Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.
