Отчисленный

В институте учился он крайне плохо:
Не готовился к семинарам, не думал
О проблемах обустройства культурной
Прослойки отчизны, прогуливая пресс-конференции
Посвященные русской словесности и
Тотальная неграмотность была для него
Чем-то вроде катализатора, ибо сам он
Сочиняя малокалиберную прозу, зачастую
Имел привычку допускать, с избытком, орфографические
И пунктуационные ошибки в строфах,
Обрывках эссеистики и кустарных бульварных
Рассказах о распахнутой славянской душе,
Подкрепленной избыточным количеством выпитого
Сорокаградусного спрайта и неимоверного
Желания навешать невиновному субъекту
Люлей. Собственно, он был кем-то вроде
Генеральского сынишки, который называл
Гимнастёрку – сорочкой, автомат – ружьём,
А стрельбище – тиром (смотри повесть Довлатова
«Зона»). Короче говоря, в деканате его
Не шибко жаловали, называя его, в довольно-таки
Гротескной форме: бичом русской филологии,
Невзирая на его нищенский талант и
Умение орудовать рифмой и словом. Тем не менее,
Он пестовал свою ущербность в среде
Однокашников, прикидываясь отщепенцем
Со снизошедшей на него манной небесной,
Или, говоря проще, Божьим даром, потому-то
Его и держали за козла отпущения, сохраняя
При этом минимальную дань уважения. Скорее
Всего из-за преждевременной седины, прокуренного
Голоса и циничной вежливости. Но если протерев
Мозолистой ладонью запотевшее зеркало будущего,
То образ этого нескладного творца будет
Напоминать скромного антисоветчика непризнанного
Общественностью в прошедшие годы. Он же,
Сидит сейчас по ту сторону ноутбука и, печатая
Эти незамысловатые верлибры, взирает на потенциального
Читателя с печально-насмешливой улыбкой