Стартовали медленно...

Стартовали медленно. По одному.
Огонёк сигареты покалывал тьму.
По московскому времени, во втором,
Мерцал прощальный аэродром.
Чуть слышно песенку я бормотал
И сонно таяла Алма-Ата.

Людей тревожил не рёв турбин,
Не расчехлённый крутой карабин,
Не чья-то грусть в блеске чьих-то глаз, —
Порядок в очереди у касс.
Какой ни стоял бы на улице век,
Какого бы цвета ни падал снег,
Каков бы у времени ни был пульс,
Жизнь продолжается. Это плюс.

Я получу жестяной номерок,
Выйду из зала на аэродром,
По каменным плитам пройду под крыло,
Меня обогреет твое тепло, —
Твой телефонный, ночной звонок,
С ним я уже не совсем одинок,
Со мною твой голос, твои слова,
От них так сладко болит голова...

...теперь я уже далеко, средь людей,
Забывших, что есть выходной день,
Что можно тяжесть свалить на других.
Тулуп. Да шапка. Да сапоги.
Да с рукоятью блестящей топор.
Да у костра перед сном разговор.
Для них нет слов «не могу», «боюсь».
Я верю им. И я к ним тянусь.

Ночное пламя… двенадцать бород…

А мне вдруг вспомнился аэродром.
Начало. Огонь, продирающий тьму.
И город, плывущий к лицу моему...