О дурацком климате, длинных нардах и иных мелочах

За окошком трамвайным назойливый снегопад.
Ветер гулко, протяжно воет, позёмку крутит,
Что-то ищет на улицах, в серо-белёсой мути, —
И вот так с ноября по март…

…Он всё тот же футбольный болельщик, почти фанат,
Носит кожанки, слушает что-то из авангарда,
Любит горы, хороший коньяк и играет в нарды —
Ведь куда ж он без длинных нард.
На углу, вон в том доме, он до сих пор живёт,
У него там всегда тепло и еды с излишком.
Краем уха я как-то слышала, есть сынишка,
И ему уже скоро год.
Мы клялись умереть друг за друга, ага… И вот
Я с годами его вспоминаю всё реже, реже —
И от мыслей о нём ничего изнутри не режет
И давно уже не скребёт.
Да и он если пишет песни, они едва ль
Обо мне отзовутся хотя бы случайной строчкой…
(Интересно, он в курсе, что у меня есть дочка
И что ей уже скоро два)?

...А под теплоцентралью проклёвывается трава
И не думает, что впереди ещё снег и холод.
Я бы бросила к чёрту этот суровый город,
Но пока только на словах.
Вот сижу, всё решаюсь сбежать, подкопив деньжат:
Я все чаще и чаще думаю об Австралии —
В школе дело было, я помню, мне что-то врали,
Там тепло с ноября по март.

Было круто, конечно... Но, видно, таков стандарт:
Он бы грел меня, я — кормила его пирогами с вишней,
Только наша большая любовь на проверку вышла
Не длиннее тех самых нард.

Февраль 2013