Васильевка

Всё Павшино, да Крекшино, да Сходня,
Да Свирь, да Головня…
А мне своё привиделось сегодня
Частицею меня.

Название – куда бывает проще,
Как заводь в камыше,
В черёмухах, в тени дубовой рощи,
В израненной душе.

В лощине, от полыни дымно-синей,
Где рой шмелей жужжит,
Когда-то основал её Василий,
Загадочный мужик.

Продёрнуто обыденно вдоль речки
Десятка два дворов.
Заборов нет. Высокие крылечки.
И – всё. И будь здоров.

В деревне магазин стоял по центру,
Прижавшийся к кустам.
Там, говорят, была когда-то церковь.
А, может, и не там.

Ещё – правленье, клуб и даже ясли, –
Намоленный мирок.
Всё это и стояло б дольше, если
Бы не судьба да рок.

По магазину так о том и скажешь:
Не дом и не сарай.
Где это всё? И детство где? Тоска лишь.
А было не вчера ль.

И не вернёт на те круги судьбина,
Лишь в памяти зима.
Да там, в тяжёлых гроздьях, как рябина,
Осталась бузина.

Я помню летний снег не на Эльбрусе,
А в тёмных погребах.
И как шипели, вытянувшись, гуси
На лапчатых ногах,

И как нога по брёвнышку ступала
Над речкой, где тростник.
И как всё это было и пропало,
Как сон – в единый миг.

Виденья эти ярки и упрямы,
И сорок лет не врут.
Они в меня слетают, как с экрана,
С моих питаясь рук.

Они – как отголоски давней драмы,
Понятной по губам,
Или как Бородинской панорамы
Стеклянный барабан.

Меня насквозь печалью просквозило
Из детской полумглы,
Где дом в крапиве возле магазина
И в этом доме мы,

И тяжкие от этого лабаза
На гвоздике ключи,
И все приметы те, какими связан,
Как мыслями в ночи.

Давным-давно во мне отговорила
Напыщенная явь.
И что ещё и дорого, и мило,
Ты, сердце, мне оставь.

Скучаю я по тем сугробным зимам;
Где хоть одна зима?
И помню, как стеной за магазином
Темнела бузина.

2009