Росток
заброшенности и отчаяния,
и жизнь шагреневою кожей съёживается
и замыкается молчанием,
Тогда в горсти сухой землицы,
солёной политой слезой
каким-то чудом зародится
росток живой.
Он называется надеждой
на то, что было безнадёжно,
и называется он верой,
хоть верить в это не-воз-мож-но!
Он называется любовью,
когда любить уже не можешь...
Живёт росток, он полит кровью,
и губы шепчут: «Боже... Боже!»
Свидетельство о публикации №113021910937