Старый монастырь

    (Из напечатанного ранее)

 Забрёл с экскурсией я
                в старый монастырь.
 В толпе людишек слушал
                гида речи длинные.
 Потом был в келье, увидал
                седой Псалтырь,
 Лампаду, образа в окладах,
                строгие, старинные.

 Глядят как в душу с них
                глаза былых святых
 И наша Богоматерь   
                с маленьким младенцем.
 Вот там на некий тихий,
                долгий, страшный миг
 В моей груди остановилось
                горестное сердце.

 Ну что, казалось бы, мне
                в этих вот святых?
 Жизнь отошедшая, далёкая,
                и, в общем-то, чужая!
 Но было что-то, что
                я сразу не постиг,
 Когда смотрел на них на всех,
                безмолвно сострадая.

 Быть может в этой келье,
                страшной, тёмной, узкой,
 Во мне в тот долгий миг
                проснулась моя память
 И я вдруг вспомнил,
                что по крови
                я ведь русский,
 Что я, как мои предки,
                был взращён
                под образами!

 Что веровал я раньше,
                так же, как они:
 Молился долго, истово,
                читал псалтырь часами,
 И годы прожил (Годы!
                Годы, а не дни!)
 Под точно же такими,
                как и эти, образами!

 Был очень совестлив.
                Да-да! Не то, что ныне!
 Трудился очень много
                от рассвета до заката,
 Но как-то позабыл
                за годы на чужбине
 О том, каким я был ...
                Среди своих ...
                Давно когда-то!

 И вот сейчас, у стен,
                в простом монастыре,
 Под звон колоколов
                протяжный и усталый,
 В толпице праздной,
                здесь вот во дворе,
 Я понял вдруг, что с нами
                всеми ныне стало.

 Мы позабыли (Все почти!)
                о нашем первородстве,
 О нашей с вами Родине,
                о  Матери-России,
 Мы часто погрязаем
                в непотребностях
                и скотстве,
 Мы для земли родной
                как будто бы чужие!

 Не любим мы её, не любим
                наше, русское,
 И терпеливо сносим
                поношение чужих!
 Но здесь, в монастыре,
                где эта келья узкая,
 Нашёл меня и поразил
                прозренья светлый миг!

 Найду ль теперь в себе я
                силы как-то измениться?
 Смогу ль теперь презреть
                чужбины приговор?
 Смогу ли встать,
               воспрять душой
                и возгордиться
 Тем, что я - русский?
               Дважды русский с этих пор!
                25.03.00