Роняйте меня, клавиши

Каждую неделю. Снова и снова вторник.
Жалко. Хочется не просыпаться или повеситься.
Каждое утро меня будит пьяный дворник,
Который за всю ночь ещё не перебесится.

Прошу вас, вовсе не стоит благодарности.
Прошу вас, не верьте не единому моему слову!
Самая большая глупость - чувство солидарности,
Что составляет всех бед начальную основу.

Прошу вас, бегите от меня как можно дальше -
Каждый вечер меня мучает чья-то лунная соната,
И кажется, я смертельно больна, и как раньше
Устремляюсь ввысь по звуковому коридору набата.

Набери в рот побольше жадного дыхания
И одним плевком сотри меня с лица земли.
Судья мой, Мультиверс, родитель мироздания,
Я знала, что все эти пути к тебе вели.

Роняй меня. Как свои тяжелые длинные пальцы
На столь чувствительные и нежные клавиши.
Сейчас двадцать первый век, все мы - скитальцы,
И давно уже перевелись и передохли барышни.

Роняй меня. Как самый свой тяжкий крест.
Роняй меня. Как юнец обещания.
На этой земле мне не найти желанных мест,
И слова мои - лишь крохи созидания.

Роняй меня. Как пепел - постоянно мимо.
Не попаду я ни в тональность, ни в октаву.
Быть больше чем материя - невыносимо!
Совсем не рождаться - мне больше по нраву.

Как всё жмет. Боже, знаешь, как жмет это тело?
Жалко. Хочется рассыпаться меж этими строками -
Всё, что могло переболеть, уже переболело.
Ты бы обнял меня столь прозрачными руками

И проводил до самой полуночной лунной спирали,
Проводил бы меня до мембранного единения.
Я так спешу, что меня и в церкви бы не отпевали,
И не простили аж до другого рождения.