Мальчишник

І.
Стучится зрелость в память нашу, выискивая свой сюжет.
Порой, увесистую ношу, судьба уж тянет много лет.
Момент былой, взывая смелость, взбодрит сушеный интеллект.
Всплывет курьез, и эта ценность уже смешит прокисший век.
Мы за здоровый образ жизни, но живы, может, потому,
Что иногда, на грани тризны, пьем горькую, и не одну.
И мудр понынь Омар Хаяма, знаток и женщин, и вина:
Для нервов и души услада, когда хмельная голова.
Все ж, дозировочных кондиций, никто, увы, не отменял.
Дабы не рушить норм приличий и мой рассказ, сколь хитр бокал.

ІІ.
Родной завод был нерушимый, экономически силен,
Давал сверх плана. Премий видных карман наш ощущал учет.
Но праздник для души так редок, и чтоб ускорить сей процесс
Решили мы создать мальчишник (намек на тонкий интерес).
Нас было трое, как бы спелись. Один – покорный Ваш слуга
Идей забавных заводила, слесарь по КИПу и пера.
Другой – худ.рук – смышленый малый, зрелый мужчина хоть куда,
Знаток, как музыкальной славы, так вкуса доброго вина.
А третьим, как бы для порядка, был массажист и костоправ,
Чинитель тел, судьбы загадка, наш скромный, в меру, Дон Жуан.
Мы зрели долго сей идеей, шашлык нам снился по очам.
Смак ароматной мысль лелеял, а вкус слюнявил по утрам.
Пусть время долго подбирали к свободе во внеурочный час,
Но случаи тут подыграли, дабы украсить сей рассказ.
Корпоративные гуляния, за что же любим, право, их?
Обычно пятницы старанья, да откровенности хмельных.
Увы, и мы не исключенье. Уж лето, ближе к вечерку.
Душа торопит на веселье, да сердце просится к костру.
Место открытия сезона стал одинокий тещин дом,
Там принял угол огорода фруктовый жар сгоревших дров.
Пестрели суетно соседи, вдыхая мяса аромат.
А под вино нам птицы пели, куда-то исчезал салат.
Терялась тема разговора, лишь ностальгия дней былых
Всплывала как бы для укора в потере мигов дорогих.

ІІІ.
А серых сумерков зловещих, дождя неровный дерзкий хрип
Мы не заметили. Виною – три полторашки на троих.
Вино хитро, как женщин чары, туманит разум сладкой мглой.
Их замыслы, порой, коварны своею хитрою игрой.
Вдруг заштормило в непогоду вестибулярный аппарат,
И речь трудна, пора в дорогу, в квартирный свод своих палат.
Но мы по-умному решили – «добили» мясо и вино.
Был где-то зонт – потемки скрыли (свет отключили здесь давно).
Слегка порыли гардеробчик, халатик старенький нашли,
И презирая непогоды накрывшись им домой пошли.
На полпути с одним расстались – он с утоленным видом шел,
Плевать на лужи и на грязи, скорее бы в родимый кров.
Но дома, взгляд недобрый встретив, вплетая в речь эмоций кладь:
« Мне этот месяц в смеси трапез мяса прошу не предлагать!»
Довольствуясь своей цитатой, хмель разгоняя по углам,
Дабы не схлопотать расплаты, тут скорый сон прильнул к глазам.

IV.
В попытках пения ли, крика, под беспощадием небес,
Двоих друзей в объятьях ливня водил коварный хитрый бес.
В избытке наши сантименты и внемлем бред, и каждый лгун,
Смеясь, фиксировал моменты лукавый свет фонарных лун.
Границы памяти укрылись, а разговоры мудрых тем
Для всех, увы, не сохранились (дабы не создавать проблем).
Уже порог квартирный близок, встречают нас с насмешкой злой.
Халатика, мокрый огрызок, сравнили с тряпкой половой.
Засуетившись, как бы лишний, женских сердец покорный раб
Стал вынимать, ради приличия, с пакета свой массажный скарб.
Затем, с гримасою невинной, кривой улыбкой мир чудя
Зонт достает полуигриво, нас ненароком веселя.
Ведь стоило взмокнуть до нитки, пройти по лужам ночной путь,
Чтоб отыскать частицу шутки и в море смеха утонуть.
Пути лукавы чаши жизни, глотков хмельных греховный яд,
В них ищем мудрости и смыслы, но их теряем невпопад.