Так в судьбе моей странной ведётся...

* * *

Так в судьбе моей странной ведется,
сколько помню себя - не соврать,
что ни делай, а кто-то найдется,
кто захочет тебя подковать.

Не понравишься сразу, бывало,
от расплаты уже не уйти...
Много их на земле попадалось
на моем непроглядном пути.

То ли рожей не вышел я, братцы,
только в морду я бил иногда
когда некуда больше деваться,
ну а повод найдется всегда.

Лишь сильней заколотится сердце,
а слова превращаются в жесть...
И от этого некуда деться,
в этом правда сермяжная есть.

Получать доводилось по роже,
и давать приходилось по ней...
Оставаться в долгу невозможно
мне в расхристанной жизни моей.



* * *

Все он знает, все он понимает,
бесконечно обо всем долбит...
Не успеешь рот открыть, бывает, -
он тебя цитатой пригвоздит.



РЫБАЛКА

Рябь речная - как стиральная доска
иль дневная неизбывная тоска...



НА СМЕРТЬ НИКОЛАЯ КОТЕНКО

Думая о вечности и мироздании,
я не думал о близком его конце...
В лице отразилось высшее знание,
которого не было на живом лице.

 
* * *

Давно хочу сказать о земляках,
и надо говорить наверняка.

Они давно доведены до края,
от грандиозных планов погибая.
Им глубоко плевать на этот бред,
они в истории свой не оставят след.
Они чисты перед землею грешной,
они не навредили ей ничем
и, в детях сохранив обычай предков,
не потеряли совести совсем.
Вот дед Аким. А это - дядя Фокша,
всю жизнь работал бог весть на кого
и со своей старухою оглохшей
уже не понимает ничего.

Какой развал, какой развал в России...
По всей стране обманутых не счесть,
а злобствующие в своем бессилье
утратили достоинство и честь.
Но возникают новые виденья
и новые фантомы над страной,
и угрожают новые паденья
и старые проклятья над землей.
Хотя домой, как в детство приезжаю
бывалым человеком, все равно
об истине я более не знаю
того, что от рождения дано.
Мне нечего им выдать, и в застолье
тряхнем, как говорится, стариной
и, заглушив все горести и боли,
подымем пыль столбом и пир горой...
А те, кто правит бал и процветает,
и "видит" все на много лет вперед,
они народ, конечно, презирают,
но больше - презирает их народ.