Восьмитысячник

                Альпинистам, и... искателям Истины
                всех времен и народов - посвящается.


Ползем по фирну, словно тараканы,
Скользя и спотыкаясь иногда,
И пусть внизу твердят, что мы – болваны,
Что горы – это блажь и ерунда.
         Таков закон, не наша в том вина,
         Что кажется внизу все безнадежным,
         Но кто отведал «горного вина»,
         Не сможет никогда остаться прежним.
         Таков закон, не наша в том вина.

От лютой стужи никуда не деться –
Клокочет, обжигая все в груди,
Эх, в лагере чайком бы отогреться,
Да где тот лагерь – ты еще дойди.
        С природой не возможен легкий флирт,
        И с ней договориться очень сложно,
        А тут не  замерзает только спирт,
        И к холоду привыкнуть невозможно.
        В горах не замерзает только спирт.

А горы - только символ восхожденья,
Что нас тревожит, душу теребя,
И не от гор мы терпим пораженье –
Мы терпим пораженье от себя.
        Еще чуть-чуть, и – да поможет Бог,
        Быть может, овладеешь ты вершиной,
        А может, проглотив последний вдох,
        Навеки затаишься под лавиной.
        Еще чуть-чуть, и – да поможет Бог!

Здесь шли до нас – да будет лед им пухом,
Гора – не кубик из папьемаше,
И мы идем по повеленью духа
К единственной вершине, что в душе.
       И даже, если наша цель – мираж,
       Как все считают там внизу, в долине,
       Пока в душе и в сердце есть кураж –
       Мы будем рваться к пламенной вершине.
       Мы будем рваться к пламенной вершине.