февральский сплин

                Время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.
                И. Бродский



За нашими окнами воет
Февральский сплин.
Мы лечимся. И молчим.
Друг на друга глядим урывками,
Как в первой.
Забиваем смущенье улыбками
На расстрой.
А ветрам за окнами весело:
Пой, тоска!
А ведь час назад мы пришли сюда –
Два бруска
Светлой тверди. Веселья стать.
И от каждого – не отнять.
Не отнять, не добавить –
Благая высь.
Мы пришли сюда целыми.
Оглянись –
Свет за окнами душится
Пеленой –
Это наши сердца сжимаются
Той зимой.
Той зимы идут запахи
Невпопад:
Мыла, крови и дерзости
Олеат.
Над всякой вещью здесь властвует
Та зима,
Нашу память разматывает
Догола.
Видит, как мы стараемся
Не сказать:
«А ты помнишь?»
Или опять
Не начать возвышаться
И падать ниц
Без норм, без правил
И без границ.
Та зима ноет в мышцах,
Лезет в пустой
Ободок от кольца, шрам под мышкой,
Бьется в родинке над губой.
И мы держимся,
Чтоб не стать
На мгновенье теми же,
Перестать
Прятать руки и делать вид,
Что не ноет, не тянет,
Не бередит.
Гулкий запах отчаянья
Здесь сейчас –
Цельность строили год,
Растеряли – в час.
Той зимой мы лечили друг друга
От вечных травм,
Разбирая Вселенную
Пополам.
А сегодня за окнами воет
Февральский сплин.
Мы от той зимы лечимся.
И молчим.