Шаржетка Алексею Грибкову Эпикоциклиум Шаржеонарий

                ЮРИЙ ЧУВАШОВ               
               
                ШАРЖЕТКА АЛЕКСЕЮ ГРИБКОВУ

         (Из Лироэпикоциклария "Шаржеонарий")

                Алексею Грибкову,
                моему однокласснику


                Ошеломительно талантлив наш Российский Люд:
                В любом таится - до поры до времени - Поэт!
                Прочтёт строк тридцать у другого -
                И перескажет их, преподнесёт на общий суд,
                Наворотив и навыдумывав такого,
                Чего в них не было, быть не могло и нет!

             ПРИМЕЧАНИЕ Исследователя, Аналитика, Комментатора, Редактора, Рецензента Произведений Юрия Чувашова - Галины Яковлевой, Академика, 1-го Вице-Президента Российской и Всемирной Альтернативных Неформальных Академий Истинистических Наук, Заведующей Объединённым Пресс-Центром "Вега" Неформальной Интеллектуально-Поисково-Творческой Организации "Ренессанс России" и Общенационального Массового Народного Движения Избирателей "Воспрянь, Россия!", Инициированных и Возглавляемых Юрием Чувашовым:

            "Любопытна, смешна и незабываема предыстория создания юным Юрием Чувашовым этой его приоритетной новожанровой "шаржетки" во время учёбы в 10-м классе Ярославской школы-интерната № 6 для детей из неполных и малообеспеченных семей, расположенной в Красноперекопском районе древнего русского города на Волге -Ярославля - рядом со школой № 32, где училась знаменитая "Волжская Чайка" - Первая в Мире женщина-космонавт Валентика Терешкова.

             В этом классе, самом старшем в интернате, учился вместе с Юрой Чувашовым, Лёней Грибковым и другими ребятами некий Вася Жуков - очень практичный, хваткий, деловой "юный мужичок". Он увлекался радиотехникой и сумел создать и оборудовать классный (от слова "великолепный") школьный радиоузел. Там он гонял магнитофонные кассеты, развлекая весь и без того весёлый и озорной интернат всяческой музыкой, включая самые что ни на есть стиляжьи, темповые и ритмовые. И, конечно, вельми "крамольными" в те дикие советские времена "рок-н-роллами",
"твистами", "шейками", закордонными фокстротами, "чарльстонами", "Битллсами" и прочей тайно-скрыто модной зарубежной "продвинутой" музыкой.

             Вася дневал и ночевал в своём любимом радиоузле. Интернатцы называли его музыкальную обитель "васькиной квартирой", кою он "захамил", то есть захватил и заличностил, - благодаря своей предприимчивости, пробивным способностям, настырности и незаурядной хозяйственности. Больше всего времени Вася Жуков проводил там с Таней Шишуновой, что училась тогда "на два класса ниже". Её в школе-интернате иронично и саркастично прозвали "Васькиной женой", уединяясь и "интимничая" с которой "Васька Жуков испускал обильные любовные слюни".

             Однажды Юра Чувашов и три его одноклассника - Витя Пирогов, Вова Быков и Валера Караван, возмущённые тем, что Васька Жуков нагло не пускает никого в "свой" радиоузел и не даёт ребятам слушать интересующую их, а не самого
"радиоузлийщика" музыку, выпустили "дацзыбао" со стихами, написанными "по случаю" гениальным школьным поэтом Юриком Чувашовым. По сему случаю была немедленно - по инициативе и предложению Юры Чувашова - создана "противоваськина" неформальная группа "Жукоед". (Ваську интернатовцы окрестили: "Жук").

            "Дацзыбао" было вывешено нашими талантливыми подшутистами и даровитыми продиральщиками на двери радиоузла - в тот момент, когда Вася Жуков в очередной раз любезничал там с Танюшею.

             Текст являл собою следующий новожанрово-новоформный сатирический
"с г р о м" (не стихотворение, а альтернативноновоклассовожанровое произведение!) Юры Чувашова:

        Круг
         Друзей
          Своих
           Он
            Сузил.

             Захамил
              Радиоузел.

               Зато
                Своё
                "Я"
                Расширил:

                Сидит,
                Запершись,
                В
                Своей
                "Квартире"!

                ... На
                Белый
                Свет,
                А-
                Ну,
                Вылазь-
                Ка,
              Жукастый
            И
          Замкастый
        Васька!             


       "ЖУКОЕД".

             Вся школа-интернат прошла в тот приснопамятный денёк мимо радиоузла, умирая от смеха. Четверо высмеяльщиков и разоблачистов поставили жёсткое условие:
"хоть рукава или всю одежду зажуй, а смехом возле Васькиных Пенат" - не взбалуй и им себя не выдай". По одному или группами у дверей с каверзой, мгновенно ставшей одиозно знаменитой, побывали и все до единого учителя и воспитатели школы-интерната, как и их подопечные, давясь от неудержимого смеха. Веселье на всю школу продолжалось до глубого вечера - аж до самого отбоя.

             Апофеоз его наступил в мальчишеской спальне 10-го класса. Ребята - пять юнцов (кроме нашей четверицы был там ещё Женя Браверман) - лежали уже в постелях. Не было только "героя дня" Васи Жукова, "радиоузлийное слюнотечение" которого, как доносила вездесущая интернатская "разведка", ещё не окончилось, и отсутствовал Лёня Грибков. Он, будучи старше всех на год, уже вовсю "шустрил", гулял с девочками, ходя на танцы в Красноперекопский парк, занимался в аэроклубе и в автошколе.

             Кстати, наш Юра Чувашов, лучший ученик класса и всей школы, в ту пору успешно и разрядополучательно осваивал одновременно ... восемь видов спорта: современное пятиборье (конный спорт, фехтование на шпагах, легкоатлетический кросс, плавание и стрельба из пистолета), футбол, бокс и шахматы). А однажды блеснул и в лыжных гонках. На спор выиграл чемпионат школы-интерната, к изумлению всех, обойдя  признаных "лыжистов" и в их числе бессменного чемпиона интерната - Лёшу Грибкова.

            "Он чуть не сдох, но доказал: и в лыжах он не лох и может чудеса творить, как бох, и Лёхе самому Грибкову он лыжефигу показал!" - запечатлел этот исторический школьный момент друг Юрия Чувашова - Константин Истин в своей шутливой "посвящетке" ему на одном из Чувашовских "молодолетий" (юбилеев).

         ... Итак, в спальню, где всё ещё корчились от смеха наши парни, явился Лёня Грибков. Он был до нельзя возмущён. И дико ругался. На вопрос, что случилось и привело его в столь возбуждённое состояние, Лёша сердито ответил: "Какие-то гады высмеяли нашего Васю Жукова, навесив на двери его радиоузла похабный плакат с ужасающими стихами".

           - А где он, это плакат? Что за вирши в нём были? - "невинно" осведомились яростно заклеймённые Алексеем Грибковым сатиристы.

          - Да я его содрал, скомкал и разорвал на мелкие клочки! - сообщил сердитец.

          - Ну, а стихи-то, стихи ты хоть запомнил?!

          - Конечно! Я бы за них автору тотчас морду набил!

          - Не томи ты нас. Воспроизведи!

            И Лёша выдал:

          - Я всего стихотворения уже не помню. Но там были страшные строки... Ими пасквиль этот на Ваську Жукова заканчивался.

          - Какие???!!!

          - А вот:

           "И в квартире потайной наслаждается с женой ..." - вбухал Лёня Грибков.

            Ребята попадали из кроватей на пол от хохота, дожёвывая свои ватные одеяла, и без того изрядно изжёванные во имя подавления громкохохотности, неуместной в интернате в столь позднее время суток и, естественно, наказуемой занижением оценки по поведению.

            Леня Грибков стал ещё больше возмущаться. Дескать, что тут смешного, на нас, старшеклассников, младшеклассцы стряпают злые опусы, а вы ржёте, как лошади. И стал допытываться, не знают ли ребята, кто написал эту "разоблачитку".

           "Жукоед" вместе с непричастным к его делу Женей Браверманом, уже посвящённым ранее в текст "жукоедины", грохнули таким смехом, что на всех этажах интерната ученики повыскакивали из постелей и гомонящею и хохочущей толпою припёрлись в спальню старшеклассников.

            Коварнцы - пред лицом многочисленной "аудитории" - услужливо предложили Лёне Грибкову немедленно "начистить харю" автору "сих мерзких строк".

          - Кто он? Где он? - свирепо осведомился Лёня.

            Тогда ребята предложили ему подойти к зеркалу и взглянуть на "поганого стихоплёта". Решив, видимо, что на зеркале нацарапано имя злоумышленника, Лёня подвалил к зеркалу. И, после небольшого его исследования, в недоумении воззрился на хохмачей. Тут ему зачитали первозданный чувашовский текст и объяснили, кто является автором "последних, самых похабных и мерзких строк". И, естественно, громкохохотно предложили Лёне набить морду самому себе - в натуре или там, в зеркале.

            Через несколько минут и сам смущённый, сконфуженный Лёня Грибков катался по полу от смеха.

            Выяснилось, что творчество и произведения Юрия Чувашова делают его читателей поэтами. Причём, всех подряд и без исключения. Ибо Лёня Грибков не очень-то ладил с русским языком и литературой и абсолютно не обладал никакими ни прозаическими, ни поэтическими способностями и склонностями. Лёха был честнягой, и никогда не слыл ни выдумщиком, ни лгуном, ни клеветником-наветчиком. Но от его шедевральных (по ситуации) "экспромтных" оговорных строк ребята в тот вечер и во многие другие дни взвывали от восторга и хохотали до упаду.    

            Естественно, после сего трагикомического случая Юрий Чувашов заимел полное моральное и авторское право сочинить на Алексея Грибкова свою новожанровую
"шаржетку" и адресовать и посвятить её новоиспечённому престранному поэту-фантазёру. Чем он и не преминул воспользоваться - теперь уже на потеху всему миру".