Вавилонская башня

Упала башня Вавилона,
И прокатился над землей
Объединяющего стона
Уже разноязыкий вой.

И пыль всё тучею объяла,
И каждый к каждому взывал,
Но горло звуки искажало,
И слов никто не понимал.

Когда ж опять пробилось солнце,
То на все стороны земли,
Как от иссохшего колодца,
От башни люди побрели.

Они брели, таясь друг друга,
Пожитки жалкие влача;
Сходясь же вместе – от испуга
Невольно пятились, рыча.

Язык звериный стал им ближе,
Чем человеческая речь,
Которой в гордости бесстыжей
Они не думали беречь.

Но поколение сменялось
За поколеньем. Шли года.
Уже потомкам представлялась
Все поправимее беда.

И терпеливо постигали
Они чужие языки,
И снова башни воздвигали –
Бесчисленны и велики.

Но меж камней столпотворенья
Всходила прежняя трава.
И лишь иллюзию общенья
Давали мертвые слова.

И снова башни разрушались,
Народ вздымался на народ.
И снова в мире воцарялись
И страх, и гибель, и разброд.

И жив он – явно или тайно –
В нас древний Вавилон досель!
И не случайно, не случайно
Вскипает войн гражданских хмель!

И льются крови братской реки,
Пожар вздымается, багров!
И на земле уже вовеки
Не отыскать всеобщих слов.

Разрушено единство мира,
Распалась родственная связь.
Здесь каждый сам себе кумира
Творит, чужого убоясь.

К кому мы руки простираем,
Как дети малые впотьмах?
Ведь мы других не понимаем
И на родимых языках.

Да что – других! Когда мы ночью,
Край одеяла теребя,
Порою из последней мочи
Понять стараемся себя,

Мы постигаем в потрясенье,
Что нам невнятен наш язык!
И в немоту, как бы в спасенье,
Бросаемся, зажавши крик.

И пьем забвенье полной чашей,
Покуда тяжкий длится сон,
Пока для строек новых башен
Нас не разбудит Вавилон.

И мы, проснувшись на рассвете,
Сумеем вновь не замечать,
Что нет в нас слов себе ответить
И нету сил, чтобы молчать!..