Я просыпаюсь оттого...

   

В одном мы были эшелоне.
Одной гонимые бедой...
Моя семья и мальчик Ёня
С сестричкой, мамой молодой.

Несли невзгоды и печали.
Спасались вместе от врагов.
Потом, от поезда отстали
И обрели в Курмане кров.

Станицу заняли фашисты.
Жизнь изменилась с первых дней.
Повсюду стон, грабеж и чистки...
Стреляли мигом, без затей.

Так тяжело идти на паперть.
Чтоб час последний отдалить,-
Сказала Соня: "Едем к папе.
И в Сталинграде будем жить."

Они картошку, кашу съели.
Одели лучший свой наряд.
А мы завистливо глядели,
Ведь едут к папе в Сталинград.

Недолго ехала машина.
Вдруг, Ёня понял:- миг настал!
Он быстро прыгнул на кабину,
На землю, к Дону побежал.

Смеются немцы. Соня плачет.
А Бетя глазки подняла...
Понять не может, Что же значит
Спектакль у этого села.

Поймали парня. Усадили.
Мать крепко деток обняла...
Она ребят своих любила,
А от беды не сберегла.

Но, вдруг, нарушил утро выстрел.
Остолбенели мы в кустах...
Тела казненных как-то сникли...
Нас обуял жутчайший страх.

И все. Уехала машина.
Тела остались на снегу.
Я и сейчас дрожу, как ива.
Писать об этом не могу.

Мне память не дает покоя.
Я просыпаюсь оттого,-
Бежит еврейский мальчик Ёня...
Фашистам не догнать его.