Наследники Кука. Пролог

«Не хватаясь за чужие талии,
Не впуская в голову туман…»,
Я писал, как кончил жизнь в Австралии
Этот знаменитый капитан.
И закончив жизни изложение,
Как она казалась самому,
Дать я вам решился продолжение:
«Кто? Куда? Зачем? и Почему?»

Перед тем, как смерть принять отправиться
К Буке, знаменитый капитан
Штурмана позвал, как полагается,
Чтобы был приказ ему отдан.
Штурман Пётр-Симон был сам отчаянный,
Но судовожденье зело знал.
И когда пришёл Симон к начальнику,
Кук ему немедленно сказал:
               «Послушай, штурман. Я хочу тебе удачи.
               Смерть предстоит на берегу мне, не иначе…»
               На это слово Пётр-Симон наш ужаснулся.
               Но капитан Джеймс лишь усмехнулся:
               «Сначала выслушай всё, не перебивая.
               Планида выпала мне тяжкая такая.
               И в этом вижу я своё предназначенье.
               Пойду без звука я на мученье.
И уже вещей по положению,
Ты здесь остаёшься за меня.
Знаешь ты предмет судовождения,
Звёзды в небесах – тебе родня.
В лоции ты зело разбираешься,
Путь укажешь верно кораблю,
В океане ты не затеряешься –
Вот за это я тебя люблю.
                Но есть, однако, у меня здесь опасенье,
                Что верен Куку ты лишь в данное мгновенье.
                Но не пройдёт трёх лет, как ты меня забудешь
                И отречёшься в угоду людям.
                Забудешь ты моё посмертное Ученье.
                И значит мне терпеть напрасные мученья.
                Ведь славу ты, Симон, сильней, чем меня, любишь.
                И значит, шхуну мою погубишь.
– Что ты, Джеймс! – Симон воскликнул истово, –
Все сомненья ты теперь оставь.
Что мне дальше проку будет из того,
Что забуду нонче твой устав?
Не забуду Кука наставления,
Буду расширять и развивать!
И добьюсь я, чтоб твоё Учение
Стали Кукианством называть!
                Но только с памятью моею плоховато.
                Я каюсь, Джеймс, что память стала слабовата.
                Боюсь, запутаюсь в твоём ученье сложном,
                Ошибки в деле всегда возможны…
                Не мог бы письменные дать ты наставленья,
                Как соблюдать мне без тебя твоё ученье?
                И чтоб матросы мне помощниками были,
                И звёзды путь мне чтоб озарили…»

После слов Симона Кук задумался:
Дело-то, действительно, трудно.
«Разве в голове удержишь – думал – всё?
Никому всё это не дано.
Да и жизнь так быстро изменяется…
Обходные надо дать пути…
Только пусть Симон не расслабляется:
 Надо и своим умом дойти.
                И он сказал: «Ну что ж, Симон, ещё есть время.
                Тебе на будущее я засею семя.
                Успею до ночи составить завещанье,
                Чтоб не пропало твоё старанье».
                И целый день в свое каюте Кук работал
                (Задал Симон его головушке заботу!).
                И он закончил труд тяжёлый без подмоги –
                И вот что стало в его итоге:
Он, во-первых, подсказал старательно,
Как Симону с тем Ученьем быть:
К массам быть добрее и внимательно
Там за психологией следить.
Ведь успех зависит, без сомнения:
Отвечают действия его
Массы этой самой настроению
И терпенья больше у кого?
                А во-вторых, устройство дал он аппарата,
                Чтоб с дикарями управлялися ребята,
                Что должен каждый делать в этом аппарате
                И понапрасну чтоб сил не тратил.
                И кто за что конкретно в деле отвечает,
                И как он к делу людоедов приучает,
                Цивилизацией охватывая массу,
                И чтоб не тратить напрасно кассу.
«…В-третьих, если хочешь ты с матросами
Делать эти трудные дела,
То задаться должен ты вопросами,
Как их жизнь на острове бы шла.
Лучше будет, коль не отличаются
Ни причёской, ни разрезом глаз.
Лишь похожим люди доверяются.
Всё тогда получится у вас.
                Ещё одно, Симон, учти ты наставленье.
                Ты озаботься о дороге к отступленью.
                Ведь дело может получиться-то не сходу.
                Так дай в движеньях себе свободу.
                Порядки старые всегда держи в запасе,
                Чтобы готов был у тебя жрец в старой рясе,
                Чтоб был готов всегда по-старому молиться.
                Вот так ты можешь здесь сохраниться».

Эти наставленья дал он штурману,
Сам же к Буке в шлюпке он уплыл
Небо оглядел, поляну и Луну
На поляне взглядом проводил.
Было на душе его смятение:
Трудно чашу смертную испить,
Но такое принял он решение –
Это значит, так тому и быть.
                Через два дня Симон собрался прямо к Буке.
                Большая Бука был в большой тоске о Куке.
                Ведь Кук был добр и он заботился о людях.
                И Бука помнить всё это будет.
                Ну а Симону очень нравилось, что Бука
                Забыть не может доброты и милость Кука.
                Ему хотелося такого ж отношенья
                И было твёрдым его решенье.