Кровавый след Понтия Пилата

Кровавый след Понтия Пилата…

А что мы знаем о Пилате,
Понтий Пилат – «палач» Христа.
Попал потом в опалу, кстати,
Даже был сослан он тогда.

Тиберий Римский – император,
Не жаловал его тогда,
После того, как прокуратор,
В работе  «слабину»  тут  дал.

Мол, плохо  всё ж тогда «сработал»,
В провинции мятежной, тот.
В той, Иудее, где есть «кто-то»,
Кто  возмутить сумел народ.

О прокураторе, Пилате,
В античных, пишется  веках.
Иосиф Флавий - писал, кстати,
Тацит –  в  нём «странности» искал.

Римский наместник Иудеи,
Понтий Пилат, решил тогда,
(На поводу идя халдеев)
Приказ казнить Христа отдал.

Однако чувствовал наместник:
«Жизни достоин Иисус»
Бунт избежать хотел на месте,
И  на душе  лежал, сей, груз.

Пилат «отдал» толпе - Варавву,
Из, тех, троих - освободил.
Хотя был должен он по праву,
Христу, спасение найти.

Но, перед этим прокуратор,
Публично, на глазах толпы.
Перед дворцом, толпою этой,
«Руки умыл»  Обычай был.

И он решил своим, тем, жестом,
Древний обычай  соблюсти.
Что он с себя снимает,  этим,
Ответственность. Грех отвести.

Пилата ж мучили сомненья,
И он всё время повторял,
Что, невиновен в, том, решенье,
Казнил, мол, праведника - зря.

После распятья Иисуса,
Он успокоиться не мог.
И, то, была его не трусость,
Это был жизненный итог.

«В чём  истина была, той власти?
Быть правосудию - каким?
Такие мучили напасти,
Ответ не находился, им.

Не находил Пилат ответа,
Однажды ужинать он сел,
И на руке, к запястью, где-то,
Пятно, как крест, он усмотрел.

Он в ужасе хотел смыть – это:
Отметину свою в крови,
Увидев знак,  вдруг, во всём этом,
Судьбы, превратность  уловил.

Та, увеличилась всё больше,
Покрыло руку уже всю.
Но, смыть пятно это не может,
Пилат расстроился совсем.

В депрессию Пилат впадает,
Жена его всё поняла,
Приободрить мужа желает,
Но тщетны все её дела.

В раздумьях он уже тяжёлых,
Не радовало - ничего.
Тоской глубокой он зашёлся,
Стал свет не мил уж для него.

Он управление забросил,
Сложной провинцией своей.
Себя мучил  своим вопросом,
Который, мучил всё сильней.

За бунтом бунт там происходит,
До Рима слухи доползли.
До императора доходят,
Про те дела вмиг донесли.

О беспорядках в Иудее,
О поведении его.
Что, происходит, в самом деле?
И как зашло всё далеко?

Тиберий – римский император,
Взбешённый, требовал отчёт.
Понтий Пилат предстал к ответу,
Как Иисус  пред ним,  в день, «тот»

Пилата бросили в темницу,
Взбешён Тиберий и суров.
Приказ - Пилату объясниться:
В чём дело?  Опозорил род.

Власть «пощадила» – приказали:
Чтоб по желанью принял смерть.
Но, принуждать его не стали,
Право должен, на то, иметь.

Ему смерть выбрать предложили,
Либо публичную – при всех.
Самоубийством, ли, решился,
Покончить с жизнью насовсем.

И тут, как римлянин покорный,
Самоубийство выбрал – тот.
То, страшный грех, против закона,
Учения  Христа, пойдёт.

Понтий Пилат вскрывает вены,
В тёплой ванне, сидя в воде.
Не успокоившись, наверно.
В сомнениях, своих идей.

Судьба посмертная - Пилата,
Тут под покровом тайны, вся,
Только  легенды все про - «это»,
Рассказывают обо всём.

Тело Пилата после смерти,
Когда он вены свои вскрыл,
В воды  Тибра, скинут вслед этим,
Цвет крови станет у воды.

Тут проливной дождь вмиг начался,
Гроза  прошла по всей земле.
Из берегов река  помчалась,
Ужас  тут над людьми довлел.

Тиберий понял, что случилось,
Велел тело с реки поднять.
И всё тут сразу изменилось,
Всё сразу стало затихать.

И Тибр сразу  стал спокоен,
Небо очистилось от туч.
Прошёл и страх у римских  воинов,
Вновь при оружье, на посту.

И вот Тиберий тут придумал,
С телом Пилата сделать, так:
Подальше чтоб  снесли от дома,
Чтоб не случилось  вновь, вот так.

От Рима увезли, чтоб дальше,
Чтоб, в глубь империи уже,
В другую область уже, даже,
Он так избавиться решил.

Труп повезли тогда в Галлию,
(Уже, то, Франция, давно)
И в реку Роно тело кинут,
Где город Вьен. Людей полно.

Однако ужас наводненья,
Что в Риме был – сюда придёт.
Река, тут целые селенья,
Форпосты римские снесёт.

Солдаты поняли в чём  дело,
Что  тело  ужас лишь несёт.
И где бы не было, то, тело,
Туда беда опять придёт.

Приказ Тиберия – сильнее.
Легионеры дальше шли.
Идя по Роне вверх  скорее,
К  большому озеру дошли.

Женевским озером, то, было,
(Швейцария это уже)
Приказ, чтоб здесь же утопили,
То, император так решил.

Тут все измучены походом,
Римляне выдохлись тогда.
Решили утопить в, тех, водах,
Тело опять воде предать.

Однако же не тут-то было,
Волны огромной высоты,
Берег залили, всё топили,
Неся, превратности беды.

Речушки, что сюда впадали,
Вдруг, воды повернули вспять.
Селения топить тут стали,
Люди все бросились бежать.

(Потом раскопки подтвердили,
На  берегах озёрных, тех,
Две тысячи лет назад было,
Цунами страшное везде.)

И двинулись римляне дальше,
С телом, выброшенным водой.
Дошли до водоёма даже,
Который,  при дороге, той.

«Озером четырёх каналов»
Иль, то, «Фирвальдом»  назовут,
Молиться римлянам предстало,
Что воды тело, то, возьмут.

И вечером тело Пилата,
Спрятанное, в свинцовый гроб,
В озеро бросили солдаты,
Люцериским, назвали, тот.

Все ждали, что же будет дальше,
Не возмутятся ль воды, те,
Вода не колыхнулась даже,
Ни капли ряби на воде.

Но, вот, в один миг, та, внезапно,
Кроваво- красной стала, вдруг,
Крови цвет был уже подобный,
Всех охватил опять испуг.

И из воды вдруг показалась,
Рука Пилата. Скрывшись, тут.
И люди в страхе разбежались,
От озера скорей бегут.

Страх охватил людей повсюду,
Ужасно провели все ночь.
Были напуганы все люди,
Желали лишь убраться прочь.

Утром назад пошли солдаты,
Тиберию всё рассказать.
Походом уж своим не рады,
Достали их, те, «чудеса».

С тех пор уже дурная слава,
Сопутствовала тем местам,
И,  то, действительно, по праву,
Раз происходит это там.

То ураганы, наводненья,
Всё время происходят там.
Неся  испуг и удивленье,
Живущим людям,  там, тогда.

И раз в году жителям этим,
Понтий Пилат являлся, там.
Под вечер, в неприглядном свете,
Пугал людей в этих местах.

В багряной рясе. В середине,
Тот возвышался над водой.
Магической была картина,
Сердце заходит от, такой.

Призрак Пилата появлялся,
В страстную пятницу всегда.
И над водою возвышался,
Народ от этого устал.

В  шестнадцатом  веке, однажды,
Один пресвитер замолил,
Воды озера эти. Даже:
То, озеро он освятил.

С тех пор уже рука Пилата,
Не стала там пугать людей.
Перед войной второй, лишь - «ЭТО»,
Возобновило страхи, те.

И вот опять уж в наше время,
Ужас швейцарцев  вырос вновь.
Что означает страха, бремя,
Ответ на «это» - не готов.