Песнь пророчицы Дворы

Внимайте, цари, услышьте, князья!
      Богу Израиля воспою,
возглашу песнь Господу Всемогущему.
      Когда из Сеира Господь исходил,
      с полей Эдома, из недр потаенных,
в содроганиях забилась земля,
      небеса потекли, набухшие тучами,
горы в ужасе истаяли пред Тобой,
      как Синай, Господи,
      как Синай Твой во время оно.

Оскудели путниками пути
      во дни Шамгара, сына Анат,
      во дни Яэли,
пробирались прохожие стезями окольными,
      тропы караванные опустели.
С полей, из селений спасались жители,
      городов без стен не осталось,
пока не восстала я, Двора-пророчица,
      мать во Израиле не восстала.

Променяли Господа на божества новые –
      вот война и пришла к воротам.
Сорок тысяч мужей в семействах Израиля,
      но ни щита не видно, ни дрота.

Сердце мое, судей в народе своем славь!
      Благословите Господа,
      подвижники достопочтенные!
Наездники белых ослиц, обитающие в шатрах,
      в путь отправились – сзывать ополчения.
Откуда явит спасенье Свое Господь?
      От гласа становящихся станами у колодцев.
Выступят за ворота осажденные в городах –
      в поля и селения жизнь вернется.

Пробудись, пробудись, Двора, воспрянь!
      воспой, пророчица, песнь победы!
Восстань, Барак, недруга полони,
      сын Авиноама, бегущих преследуй!
Вижу спасенных Израиля, богатырей отважных,
      рати зрю, что на брань ведомы Всевышним.
Вот спустился Эфраим с родных Амалековых гор,
      за ним Биньямин со всевоинством вышел.

Махир-Менаше! Мужи закона – его вожди.
      Наставляют Звулуна начертатели свитков.
С Дворой на брань Иссахар препоясал князей –
      друг за другом идут колена на битву.
Спустился в долину Барак, примкнул к нему Иссахар,
      на врага ринулся передовым вослед!
А Реувен промедлил, разумник велеречивый,
      просовещался в шатрах своих, слабосерд.

Что ж отсиделся за оградой загонов
      под свирели подпасков, собирающих стадо?
Осмотрительны мудрецы твои, Реувен,
      поспешают медленно, рассуждают ладом.
Дан – ладьи ему пристанище дали,
      но не в дальней дали – за Ярденом Гилад!
Ашер при бреге морском безмятежен,
      корабельщик, своим лукоморьям рад.

Но презрел смерть Звулун – племя бесстрашных,
      с ним на склоны Тавора взошел Нафтали,
когда к потоку Мегиддо цари Ханаана сбирались на битву,
      не ради корысти сошлись в Таанах владыки земли.
Там небесное воинство с войском Сисры сражалось,
      звезды бились, покинув свой путь изначальный.
Там древний Кишон вздыбился в берегах,
      на недругов ринулись воды его, закружили, умчали.

Попирай же сильных, душа!
      Ударились в бегство могучие кони войны,
застучали дробно копыта, земля затряслась,
      стремглав прочь унеслись колесничные скакуны.
Молвил ангел Господень: проклинайте Мейроз!
      да будут живущие в нем отвергнуты Богом,
ибо на помощь Господу не пришли,
      витязям Пресвятого не приспели в подмогу.

Да будет блаженна в женах Яэль,
      благоверная дружеского кенийца,
среди жен-хранительниц очага
      супруга Хевера благословится.
Сисра воды просил – молоком отпотчевала его,
      каймаком уважила в знатном кувшине.
К рожну протянула шуйцу, десницу к ковалу,
      к виску приставила кол,
      просквозила череп вражине.

У ног ее главу преклонил, прилег,
      сон сморил усталого, истерзала битва.
У ног ее прилег почивать,
      там, где лег – там лежал, убитый.
Мать Сисры засмотрелась в окно,
      глядит сквозь решетку, сетует слезно:
«Что же медлят сыновние колесницы,
      почему перестук не слышен колесный?»

Утешают ее мудрейшие из сановниц,
      сама себя ободряет царица:
«Взяли по утробе плодной, по две взяли на брата,
      велика как видно добыча, долго делиться.
Много платьев узорчатых добыл нам Сисра,
      затканных разноцветною нитью,
разукрашенных вышивками цветными –
      с выи пленниц их совлек победитель».

Пусть же, Господи, все враги Твои уподобятся Сисре,
      пусть навеки сойдут в могилу.
Любящие же Тебя вознесутся в мощи,
      воссияют как дневное светило.