Жизнь моя, как осенний листочек. Роман 1-29

 Жизнь моя, как осенний листочек.

 

Роман
Глава 1. «Алмаз, бриллиант иль просто камень»

Часть 29. «Чудесные совпадения и мальчики семьи»

 Лишь только солнечному лучу понятно,
Что прикасаясь каждый день к траве
Он девственную росу там выпивает,
Слегка ужалив её, утром в сладком сне...
http://www.stihi.ru/2013/02/08/1575


    Мы понимали, что до разлуки оставалось мало, поэтому каждый
наш день проводили вместе, не теряя ни минуты. Оставалось очень
мало – несколько дней. Я продолжала работать и учиться в послед-
нем классе. Он же ждал меня каждый день на переменах. В нашей
школе училась моя подруга Лили, которая знала, что я беременна, и
приносила в школу со своего сада гранат, зная, как я люблю их. Од-
нажды вечером в школе она сказала, что у моих родителей дома был
пожар, и я на следующий день поехала с Ашотом к ним. Оказалось
правдой. Сашка курил и, видно, бросил зажжённую сигарету, а сам
вышел. Когда пришёл Вовка, то вызвал пожарных, но спасти ничего
не удалось, даже хрусталь – и тот расплавился, потрескался. У моих
родителей ничего не осталось. Так начались у них неприятности.
Отец почти потерял работу, часто болел, а мама продолжала работать
на двух работах. Приходила поздно вечером, братья были предостав-
лены сами себе – делали, что хотели, а сестра продолжала учиться в
университете в Тбилиси. По вечерам – комсомольские поручения и
драматический кружок, поэтому у неё тоже не хватало времени на
братьев. В то время им было пятнадцать и четырнадцать лет – самые
трудные годы для подростков, особенно для мальчиков. Они постоян-
но пропадали по вечерам. Отец не мог уже ничего с ними поделать.
28 ноября 1965 году Ашоту пришла повестка явиться с вещевым
мешком. Нас расписали, когда мне только исполнилось 17 лет, вме-
шался военкомат, так как я уже ждала ребёнка. Мне должны были
выплачивать пособие в размере 150 рублей, а если сравнить – это
была четвёртая часть моей маленькой зарплаты на то время. Когда
заболел отец, мне дали постоянную работу материального стола в
бухгалтерии по начислениям износа на оборудование. Я хорошо
справлялась с работой и часто, уже с новым главным бухгалтером
Норой Григорьевной, сдавала квартальный баланс, где форма 2 так-
же заполнялась мной, даже после отца. Меня очень уважали в управ-
лении Закавказской железной дороги, и я решила поступать в техни-
кум, так как видела, что наши любовные приключения и замужество
полностью меня отодвинули от учёбы.
     На работе я слышала только грузинскую речь, а дома – армян-
скую, так как мама Ашота вообще не говорила по-русски, и мне с
ней приходилось разговаривать только на армянском. Невестка Лиза
училась в армянской школе, и ей было легче разговаривать со мной
на армянском, а иногда она даже забывала, что со мной общается
на родном ей языке. Со школы имея подругу армянку, я понимала
полностью армянский язык, а в доме мужа через несколько месяцев
стала чисто говорить. Они говорили на армянском, а я же учила их
русскому языку.
    День проводов. Вечером собрались все за столом – поднимают
бокалы и пьют за наше здоровье, а у меня слёзы на глазах. В те вре-
мена служили в армии три года. Я знала, что завтра в 12 часов его
должны увезти с товарной станции Навтлуги, а сбор назначен на 10
часов утра. Оставалась одна ночь – и разлука с моим мужем и лю-
бимым мне человеком, от которого я жду ребёнка, не зная, мальчика
или девочку. Лиза тоже беременна, а в доме уже есть маленький ре-
бёнок – Эдик, которого по ошибке врача родила моя свекровь. Мать
Ашота осталась с ребёнком дома, а мы все поехали провожать Ашота
на призывной пункт. Расставание было очень тяжёлым, полно людей
на станции и много призывников. Ашот скрылся за дверью, куда нас
не пропустили, а мы стоим, и слёзы непроизвольно катятся из глаз,
не только у меня, я даже заметила, как плачет его дядя Арут, который
был сильным по природе. Он, глядя на меня, понимал, что разлу-
ка такая тяжёлая, жалел меня, потому что я оставалась в чужой для
меня семье, где прожила всего несколько месяцев с мужем, а сейчас
нам судьбой предписано расставание. В половине второго подошёл
товарный вагон к станции – мы поняли, что за ними, новобранцами.
Дверь открылась, и вышли молодые ребята, побритые наголо, среди
них был и Ашот. Мне показалась его голова некрасивой, со шрамом,
но он быстро подбежал ко мне, никого не стесняясь, стал целовать
и последние полчаса держал в своих объятиях. Затем он подошёл к
отцу и брату Вано и сказал: «Берегите её! Я специально привёл к вам
домой, чтобы вы её и моего сына сохранили для меня. Я люблю их
больше жизни!» Была команда «по вагонам», а нас невозможно было
оторвать друг от друга. Ашот с большим трудом вырвался и вскочил
на подножку вагона. Через несколько минут закрылась большая же-
лезная дверь, и мы его больше не видели, окон в вагоне не было. По-
езд тронулся. Я так близко стояла к вагону, что его брат меня прямо
подхватил, чтобы я не упала. Все возвратились домой.
    Дома они стали разговаривать по-армянски, конечно, я их пони-
мала, они разговаривали на своём родном языке, а мне надо было
срочно овладеть им. Я продолжала работать и учиться. Ашот служил
и писал мне письма. Письма были почти каждый день, писал он мно-
го и объяснялся мне в любви словами, которых я не слышала даже,
когда он был рядом. Наступал Новый 1966 год. Ашот всем присыла-
ет поздравительные открытки. А наша переписка не прекращалась.
В школе начались каникулы, и было больше времени быть дома, по-
тому что я уже была в декрете и не работала. Животик совсем уже
округлился, пальто не сходилось, и на декретные деньги пришлось
покупать новое пальто. Лизе тоже купили пальто, так как её живот
был намного больше моего.
     В ночь на Рождество, седьмого января, у неё начались схватки.
Под утро она родила сына – Валеру. Ребёнок был здоровенький,
пятьдесят два сантиметра, и весил три с половиной килограмма. Мы
заранее всё приготовили, и на девятый день её выписали из родиль-
ного дома Красного креста. Когда малыша привезли домой, я не мог-
ла насмотреться на него: маленький, как куколка, красивый, чёрные
длинные волосы, большие глаза и длинные реснички, в общем, впол-
не сформированный человечек, похожий на отца и мать.
    Вечером мы пообедали, выпили чай. Когда я легла спать, почув-
ствовала, что внизу живота у меня болит. Я уже поняла, что мне тоже
рожать в ночь. Разбудила свекровь, а она даже не поверила, думала,
что я шучу. Разбудила старшего брата Ванo, и он меня на такси от-
вёз в тот же родильный дом Красного креста. В такси я нашла ручку
четырёхцветную, в то время это было дефицитом, отдала её Ванo,
чтобы сохранил, а сама, отдав ему пальто, зашла в приёмную комна-
ту, где мне сказали, что до утра я должна родить. Вано ушёл, а меня
повели на второй этаж родильного отделения в предродовую палату.
Боли увеличивались. В палате было шесть рожениц. Все стонали,
кричали, ругали своих мужей на своём языке, и мне сразу была по-
нятна их национальность. Сначала я только стонала, но к утру боли
увеличились, и я уже не обходилась без крика. Утром в пять часов
меня уложили на стол роженицы, большая лампа над головой ста-
ла освещать жаром моё лицо, и через пятнадцать минут я услышала
крик ребёнка. «Мальчик!» – я успокоилась. Конечно, я хотела маль-
чика, потому что у свекрови пять месяцев назад родился мальчик, и
у его брата Вано тоже мальчик. Его назвали в честь футболиста Вале-
рой. Мне тоже хотелось мальчика. Я уже выбрала ему имя – Роберт,
потому что мне нравилось имя известного певца Робертинo Лоретти.
Так я его с первого дня называла Робертом.
    Утром через окно меня все поздравляли. В палату к роженицам
заходить не разрешалось. Я была очень счастлива в эти минуты. Че-
рез день ко мне в палату вошла бабушка Катя. Откуда она узнала? Я
не знаю. В послеродовой палате я узнала, что лежу на кровати, где
лежала Лиза. Какое совпадение! Она родила на Рождество, а я – на
Крещение. Рождение наших детей и день рождения Лизы, а она ро-
дилась 31 января, означали, что будем праздновать весь январь.
У моего сыночка была обвита пуповина три раза, и его ко мне
принесли только на третий день. Малыш очень быстро схватил
грудь, как будто её всегда держал. У меня было хорошее молоко –
малыш быстро наедался и постоянно спал. Рассмотрев его, я замети-
ла, что он очень похож на своего отца: чёрные волосы, чёрные глаза,
ресницы и брови, нежное белое лицо и маленькие губки бантиком,
значит не всё в отца, подумала я. Но вскоре пришли забрать ребёнка
в детское отделение.
     Письма продолжали приходить регулярно. Я знала, как он прово-
дит каждый день, а он – мой. Несколько раз мы посылали посылку,
а когда я родила, послали поздравительную телеграмму. Так пробе-
жали девять дней, и меня выписали из больницы. Когда я пришла
домой, только сейчас я как будто бы очнулась от спячки: посмотрела,
в каких условиях должен расти мой ребёнок, какие были условия
для нас – стирка пелёнок во дворе, так как тогда ещё не было ни под-
стилок, ни памперсов. Воду для стирки подогревали на керосинке в
чайнике, полоскали в холодной воде. Условия жутко тесные, но ког-
да ты получаешь письмо от солдата, который служит и тебя любит,
ты уже забываешь всё и даже не жалуешься на судьбу, зная, что всё
временно и наступят хорошие времена. Как-то его отец сказал, что
они стоят на очереди на получение жилплощади. Я пересмотрела
документ и решила действовать. Начала писать в военкомат, в ис-
полком. Приходила комиссия и только разводила руками. Приходили
ответные письма, что не могут удовлетворить нашу просьбу. Каж-
дый день, закутав сыночка в одеяло, выносила гулять, а у меня даже
коляски в то время не было!
    Во время одного из гуляний я встретила соседку Олю, которая
была из другого дома и тоже гуляла со своей дочкой. Наши детки
были почти ровесниками. Она была русская, замужем за грузином, и
мне наконец-то было с кем общаться по-русски на улице. Мы с ней
договаривалась гулять в одно и то же время. Во время одной из про-
гулок она мне сказала, что у них в доме освободилось двухкомнатная
квартира, и даже пошутила, что хорошо было бы стать соседями. Я
же не пропустила этот момент – начала писать и осыпать письмами,
куда только могла. И нам всё-таки предоставили эти комнаты в 41 м2
на две семьи, Вано и Ашота. Комнаты были разные – 26 м2 и 15 м2.
Мне досталась маленькая, но я была очень рада. Общий большой де-
ревянный балкон с улицы Гамцемлидзе, первый этаж, а со стороны
Кувшинной – второй. Общий двор, внизу кран, а на втором этаже –
туалет. В доме был и третий этаж, так что хотя бы в туалет не надо
выходить под снегом или дождём. Высокие потолки в четыре метра
и два больших окна у меня на Гамцемлидзе, а у Лизы в коридор.
Сделали ремонт хороший. Купили каждой паре по две деревянные
кровати. От его сестры привезли моё приданое. Ничего особенного,
но там был сервант, и он украсил мою комнату. Разложила на ви-
трине что-то из стекла, а вовнутрь сложила свою скромную одежду.
Купили стол и четыре стула.
     Так у меня началась самостоятельная жизнь с ребёнком. Акаде-
мический отпуск в школе я не брала. Моя свекровь, которая обещала
Ашоту помочь мне, честно выполняла поручение. За мной смотрели,
помогали, а когда я ходила в школу, она приносила мне Робика на
перемену покормить, когда он плакал. Через несколько месяцев я за-
канчиваю школу. Этот год я пропустила, а на следующий год решила
поступать в железнодорожный техникум по специальности «Бухгал-
терский учёт», так как видела большие перспективы на работе. Когда
я окончила школу, меня послали в Батуми отдыхать к сестре отца
Ашота, которую я уже знала. Поезд останавливается в Батуми в сере-
дине города. Для меня как-то было непривычно – там не было здания
вокзала. Меня встречала его родня со стороны отца. Нас отвезли к
его тёте, которая не могла нарадоваться, что мы приехали, так как
она была одинока, как и моя тётя Катя. Она уделяла мне и ребёнку
большое внимание. Дохик вообще не говорила по-русски, и мне при-




Продолжение романа  http://www.proza.ru/2011/05/14/1128
Начало главы №1          http:// www.proza.ru/2011/03/16/208

 

С чем можно сравнить любовь матери?
Думала, нет таких слов у меня,
Просто любовь безвозмездная,
Подселившаяся в сердце. При рождении дитя
С малых лет заботы о нём... Словно солнышко
Вошёл он в твой дом:
Воздух, которым ты дышишь,
Вода, слеза на ресничках,
Еда не нужна – поцелуем ребёнка сыта!
Значит, дитя для меня необходимо!
Для жизни матери...
Солнце, воздух, еда, вода!
http://www.stihi.ru/2010/11/09/6854



Nansy Ston USA 05/11/2011

 

© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2011
Свидетельство о публикации №211051200155
http://www.proza.ru/2011/05/12/155