Безвременье

 СТИХОТВОРНОЕ ПОСЛАНИЕ

(написано спустя сутки после письменного
и устного обращения президента
к Федеральному собранию)

Небожители кремлевские,
Долгожители рублевские,
Ваша речь медоточивая
Словно песнь речитативная.
Ваши фразы непритворные
Слышат сонные придворные
И поддакивают, вторят вам
Без манерной бутафории.
Ну, а мы, простые смертные,
Ваши фэны стопроцентные,
Ну, а мы на вас любуемся,
Прослезимся – и волнуемся.



                ДЕЛО

                Визиты должны быть наполнены
                конкретным содержанием.
                В. Путин

Не современен нынче политический туризм.
Конкретным содержанием должны
Визиты быть наполнены, а дело
Обязано служить развитию страны.
И действовать должны решительно и смело,
Оставив в стороне чиновничий лиризм.

Жаль, кадровый подводит нас вопрос
В который раз. В провинциях – застой.
Нет рынка: предложение не удовлетворяет спрос.
Завернут рынок в фантик стратегических проектов,
И ждут от них экономических эффектов.
Но развернешь его, а он внутри – пустой.
На бедных спущены жилищные поборы,
Зато построен новый крейсер, и ликуют воры.

Увы, мой президент, за столько лет
Не строя современные заводы,
Нельзя вернуть стране приоритет,
Перечеркнув пером растраченные годы.
Какие нанотехнологии?! Напрасны
Потуги там, где даже степлер сделать не хотят,
Но рапортуют лидеру единогласно.
Формально. Волки по натуре, но под шкурами козлят.

Структура управления - бескрайнее болото,
А из него торчит многопартийный монолит.
Любая бесполезна инициатива:
Чиновник сохраняет видимость работы
И стрелки переводит на других ретиво,
А те в долгу не остаются. Жизнь бурлит!

И властвует над государством показуха.
Наверно, африканская нас укусила муха.



             САФАРИ

Лощеные важные баре
Скучают - за стеклами бара
На фоне фабричных хибар
И давятся дымом сигар.

Весь вечер они проболтали
О джипах, слонах и сафари,
Пока не заел их комар
И выгнал их на тротуар.



    МЕЛКАЯ БУРЖУАЗИЯ

Оставляя на час лимузины,
Собирается на вечеринке
Очень мелкая буржуазия, -
Воплощенный поп-арт на картинке.

Знатоки примитивной богемы,
Эротических слюнотечений
Обсуждают пустые проблемы
И рецепты сквозных развлечений.

Выпендрежники и воротилы
Пожирают глазами моделей.
Между ними снуют старожилы –
Кулинары людской канители.

Разношерстная публика ночи
Спит и видит себя цветом нации.
Озабочена внешностью очень
И назойливостью папараций.

Я там был, пил вино, тусовался,
Стал своим, нос задрал и зазнался.



                ГРУШИ

Сенешаль Рушайло и Рошаль,
Кушая шербет, шашлык, шафран,
Орошают груши для клошар
Тех, кто, не имея ни шиша,
Околачивает груши, не спеша.



               НА СВОЕЙ ЗЕМЛЕ
               (дань традиции)

А мы решили вдруг, что инвестиций мало,
Что экономика по-прежнему слаба,
И нам помогут привозные капиталы,
И повернется к нам лицом судьба.
 
И снова бесконечные задачи,
Статистика, расчеты и прогноз,
Аудиенции на загородных дачах,
Перестановки в управлении всерьез.

Но как-то мимо рядового гражданина
События проходят чередой.
В однообразной смене дней простолюдину
Нет места под сверкающей звездой.

А почему? Не потому ли,
Что друг за друга не стоим горой.
От глаз доброжелательных мы отвернулись,
А культ завистника нас манит мишурой.

И забываем, кто мы и откуда,
И связь времен нам не восстановить.
И родиной торгуем, как иуды,
А все не впрок: мы разучились жить.

Мы разучились вкладывать в родное:
В детей, искусство, землю, в свой народ.
И прославляем импортное, привозное,
Своим талантам объявив бойкот.

И где?! Ведь не в верхах столичных –
Там о своих заботятся с лихвой, -
А здесь, в провинции ссылаемся тактично
На Кремль, что, дескать, он всему виной.

Своя рубаха стала ближе к телу.
И вместо носа кое-что в пушку.
Доходные места не ради дела.
И подати – удельному князьку.

«Свой» обойдет нас, собственность и
                власть захватит, -
С ним боремся: мы заняты борьбой.      
Боимся мы, - богатства всем не хватит.
И хитро тормозим процесс любой.

И это цель! А после – развлечения.
Попроще, посмешнее что-нибудь.
Примитивизм подобных увлечений
Забыться помогает и уснуть.

И лишь во сне к нам прилетает дух державный,
Пронизанный красивым русским языком,
Которому нет на планете равных,
И нас уносит в небо высоко.

И видим землю с высоты полета:
Нарядные обильные поля
И панорамные, обширные красоты.
И вся седьмая суши часть – своя земля!



                ПРОПУСК

Мой пропуск с печатью рабочего класса
Жизнь врезала в память мою навсегда.
Я так и останусь рабочим запаса
Навечно в бессменном отряде труда.



ЛЮБИМЕЦ ПРЕЗИДЕНТА

Мне никогда уже не стать
Любимцем президента.



   СТОЛПЫ ОБЩЕСТВА

Ребята наглые и ушлые
Пекутся о всеобщем благе.
Их речи змеями вползают в душу.
Их замыслы ясны и наги.

Как в древние века ушкуйники,
Они в делах успешны и проворны.
Общественники, а по сути шкурники,
На нас выплескивают политическое порно.

Где пахнет властью, - собираются
Некоронованные вожаки толпы.
Не мы их избираем, сами избираются
И правят нами! Общества столпы!



           СТОЛИЦА

Столица зарвалась.
Вконец. Бесповоротно.
Нос выше крыши задрала.
Зазналась. Барствует охотно.

Перетянула на себя
России одеяло
И нежится на графских простынях,
Увенчанная лаврами фискала.



         БЕЗВРЕМЕНЬЕ

Упадок. Ветхость. Хлам.
Безвременье. Расплата
Близка. Страна трещит по швам
Под властью ренегатов.

Антинародный их режим
Несет в себе холопские повадки.
Отдали родину чужим
В обмен на феодальные порядки.



       ИДЕАЛЬНЫЙ ПРАВИТЕЛЬ

В его экономической политике –
Здоровый протекционизм,
В правлении – умеренная линия и критика,
В потребностях – церковный аскетизм.



             УЧАСТЬ ШПРОТ

Кто в двадцать лет не открывает рот,
Тот не посмеет рта раскрыть и в пятьдесят.
Тот – политический дегенерат,
Кого устраивает участь шпрот.



        ВОРОВСКАЯ ПОРОДА

Авторитеты для меня вы?
Конечно, нет, любители халявы.

Я называю вас заклятыми врагами,
Чиновники с заплывшими мозгами.

Вы хвалитесь заботой о народе,
Но это чуждо вашей воровской породе.

А детская в России беспризорность
На ваши лбы легла клеймом позора!



 БЕСПЕЧНОСТЬ НАРОДА

Наследники аферы
Приравнены к ворам.
Зачем ты им доверил,
Народ, свои права?

Ты веришь в их реформы,
Доверчивый народ?
Поверь мне, - я трансформер
И молниеотвод.



             БОЛТУНЫ И МОЛЧУНЫ

В политике находчивые выживают болтуны,
В правительстве – расчетливые молчуны.



  ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АЛЬФОНС

Его не остановит, не смутит ренонс.
С улыбочкой акульих челюстей
Из жуликов он – жулик всех мастей, -
Чиновник, государственный альфонс.

Его судьба – карьерный поэтапный рост.
Он головастик, головастей всех.
Себе простить не может тяжкий грех:
Не занял более высокий пост.

По мере сил марает чистые листы.
Пописывает: «отказать» и «отменить».
В кишках, как в кабинете, также, может быть,
Прекрасно чувствуют себя глисты.



                ДЕПУТАТЫ

После львиной дозы самокритики
И попытки неудачной съесть свой партбилет
При народе перед телеобъективом
Перевертыши-политики
Горло промочить российским пивом
Отправляются в госдумовский буфет.



           СРЕДА ОБИТАНИЯ

    В той стране – молочные реки
                и кисельные берега.

Продвигаясь намеченным курсом
И расходуя биоресурсы,
Нарисуем иную среду обитания,
И она назовется Сметанией.

Прежней больше не быть, нет резерва.
Изжила себя. Порваны нервы.
 На развалинах цивилизации
Создадим многоликую нацию.

Жизнестойкое наше пространство
Нам порядок сулит постоянства.
Мы пройдем через все испытания,
На руинах построим Сметанию.



                КРОКОДИЛ-НОВАТОР
                (басня)

Однажды заболел и слег надолго грозный губернатор,
А заместители его не вышли ростом из вождей,
И в панике организационной не нашлось замены из людей.
Тогда был найден в зоопарке умный аллигатор
И приведен к присяге на одной из площадей.

Он в кресле губернатора не уместился
И лег руководить плашмя на круглый стол.
Был поначалу раздражителен и зол,
Но, поговаривали, вдруг остепенился
И – слыхано ли? – перестал заглядываться на прекрасный пол.
Подвергли крокодила местной дрессировке.
Смышленым оказался и к утру постиг
Науку управления зеленый ученик.
И стал готовить область он к зимовке,
Намереваясь превратить ее в парник.

Хвостом махнет – и документ подписан.
Раскроет пасть – и в страхе разбегаются враги.
Все погасил губернские долги,
Устроил злостным взяточникам бенефисы
И вправил исполнителям мозги.

В столице удивились, - правил он не хуже
Того, который раньше занемог.
А кто-то нашептал, что лучшим был бы старый носорог,
Но, к сожалению, попал ко львам на ужин:
Не получился между ними в клетке диалог.
 
В столице спохватились слишком поздно.
Чего ведь доброго заменят аллигаторами в областях
Руководителей, а там рукой подать и до Кремля.
И меры приняли суровые, издав указ серьезный,
Не то народ поймет, что даже звери могут государством управлять.

Зеленого новатора лишили полномочий,
Отправив в зоопарк, в бассейн, удобный для житья.
Нашли предлог – поблекла роговая чешуя.
Народ безмолвствовал, обиду принял молча,
Но вскоре все забылось и вернулось на круги своя.



           НЕЗАВИСИМЫЙ

Ни перед кем не пресмыкался
И в будущем не собираюсь.
Брыкаться буду, как брыкался,
А с холуями пободаюсь.



                СЧЕТЫ

Счеты с властью я свожу.
Неокуренное дымом
Тереблю ее осиное гнездо.
Целюсь в центр, но снова – мимо!
То ли просто скучно мне,
То ли выступаю против произвола.
Видно много куражу.
Вот припишут мне крамолу,
А потом и скушают.
Риск на грани фола.
Знаю, как опасен
Этот легкомысленный задор.
Ох, на мне покажут бюрократы-ассы
Вовсе не осиное дзюдо.



                РУТИНА

Когда рутина поглотила вечность
И разомлела после дел беспечно,
Сама себе на отдых отдала приказ
И под сукно на стол рабочий улеглась.

Но время навсегда не упразднила,
Распределив всепобеждающие силы.
Как жить без распорядка?! И не ровен час -
Собьется ритм бюрократических гримас.

Будильник заведен. Звонок надежен.
Дни-близнецы рутину приумножат.
Новаторы не зазвонят в колокола.
Наполнен старым смыслом вновь застой в делах.

Законсервированы чувства, мысли,
И плавают мозги в рассоле кислом.



                САЯНЫ

Я шевельнулся неохотно и устало
И выполз из-под одеяла.
Решил, поеду обживать Саяны.
Наверно, с вечера не протрезвел,
                проснулся пьяным.   
Вчера какой-то член правительства
                доказывал упорно,
что надо расселяться по стране
                проворно.
Я, помню, пальцем в карту ткнул,
                не уронив стакана,
И выбрал горы наугад, и горы те –
                Саяны.
Решил, - забуду городскую жизнь
                никчемную, бесспорно,
И буду ежедневно прочищать
        мозги бесплатным кислородом
                горным.
Зачем мне в двести лошадиных сил
                моторы?
Лошадок заведу. Чем загородный дом –
                не санаторий?!
На курьих ножках сколочу избушку,
А из ближайшего поселка выпишу к себе
                пастушку.



       НА ПЕРЕКРЕСТКЕ

Дяденьки суровые бандиты,
Не таите злобу и обиду.
Дяденьки сердитые, простите
Безработного больного инвалида.

На зеленый свет шел. Под колеса
К вам попал, я больше так не буду.
И не надо этого допроса
И под светофором самосуда.

Никакого я не слышал треска.
Все в порядке с джипом, извините.
Фары я щекой протер до блеска,
А плечом и грудью бампер вытер.

Был и я когда-то резвым борзым
И носил железные подковы,
А теперь я на помойке бонза
И ношу бэушные обновы.   
 
Не смотрите на меня так строго.
Хорошо вам съездить на Таити!
Пусть вам будет скатертью дорога,
А меня скорее отпустите.



            МОИ ПУСТЫРИ

Не гоняюсь за минутной славой,
Не ищу неискренних похвал,
Не терплю формального устава,
Заодно тех, кто его писал.

Распашу публичность снежным плугом,
Пестроту расцвеченных реклам,
Облачусь в прозрачную кольчугу,
Пустыри вокруг себя создам.

В резервацию мою не лезьте.
Навсегда забудьте обо мне.
Флаг вам в руки с древком из насеста!
Маршируйте в дальней стороне.

Пыжьтесь, тужьтесь, примитив храните
В серой оболочке тупизны,
Высекайте бюсты из гранита
Для адептов мнимой левизны.

Чванных стихоплетов награждайте
Золотой казной и кумачом,
А меня, прошу, не доставайте.
Сделался я тертым калачом.



         ОБЩИЙ ДРУГ

Наш общий друг Бен Ладен
На берегу, над гладью
Печет и ест оладьи,
Оладьи в шоколаде
И нежно гладит ладу,
Наложницу-наяду.
А нас пугали дяди –
Смущали, на ночь глядя, -
Что он с ножом, в засаде,
Сидит на химснаряде
И режет по прикладу:
«Сдавайтесь, янки, гады!
Проси Джордж Буш пощады!». 



        СКОРОГОВОРКА

Шея графа Мушаррафа
Явно не длиннее шей жирафовых,
Но вот любопытство графское
Длинношеее жирафа.



          ЩУРЯТА

Хоть я и не Хрущев
Пока еще
И щупальцами не стращаю,
Политбюро не укрощаю,
Но, охраняемый,
Пойду и похрущу
Хрящами,
            сухарями
У речки. В ней щурята
На пращуров прыщавых
                щурятся,
купающихся меж лещей.



     СТАЛЬНАЯ ПЕЧАТЬ

Где-то под небом багровым
Бактрия дремлет суровая.

Звуки врываются в ухо.
Вижу продольное брюхо.
Галлюцинация! Глюки!
Над головой бомболюки.
Формы Ту-двадцать-вторые
И треугольник из крыльев.
Бросив тень на полигон,
Взмыл грозный птеранодон.

Острым ножом басмача
С низу его не достать!
От авиаторов-однополчан
Сверху посылка –
            смертельный металл.
Даль сотрясает
                стальная печать.

Там, над горами, над скалами
Серо-кирпичными, алыми
В трепете до горизонта
Каменные мастодонты. 



 МЕЖДУНАРОДНАЯ ОБСТАНОВКА   

Аль Бано в Осаке
Перед кокосами
Раскосыми.
«О, итальяно!..»

А курды напугали
                Эрдогана,
И он не спит, не ест
Без ятагана.

А гости из ЕС
Стреляют папиросы
                в Косове.
Албанцы
             в кегельбане
              напоносили
На радостях
И вкратце
             сказку
                сочинили,
И линию чертили
                демаркации.
Им – НАТО
                тет-а-тет:
Мол, нате
              суверенитет.
А сербы – матом:
«Подонки… гангстеры!»

А в Осаке Аль Бано
Стал мастером –
Седьмого дана.
Еще до урагана. 



                ВЫБОР

На выборы пошел. Был ясный день.
Мне выдали желанный бюллетень.

Я, конституционный монархист,
С надеждой посмотрел на белый лист.

Единой партии России филиал
Там в длинном списке не один стоял.

Почти все партии – ну, точно близнецы!
Засели в них пропрезидентские бойцы.

Казаться непохожими стремятся, но
Все дядьки наши! Все поют одно.

«Какая разница?» - подумал, почесав висок.
Фамилия Шандыбина мелькнула между строк.

Вот кто хорошего им в Думе даст пинка,
Оставив четкий след от башмака.

Аграриев я выбрал филиал
И тут же быстро проголосовал.



   КУЩИ И ДЕБРИ

Стал и я писателем
И пошел к сановникам.
Где благожелатели?
Райских кущ садовники?

Встретили чиновники,
Склонные к вредительству.
Стал я беспризорником
В дебрях их правительства.

Вот так азиатчина!
В чем их полномочия?
Роскультура – мачеха.
В Минкультуры – отчимы.



 ПЕСОЧНОЕ ГОСУДАРСТВО   

Во дворце живу у моря.
Из дворца торчит доска.
Вот и вся моя опора
В государстве из песка.

Из железа и бетона
Обещали мне дворец.
Я – под крышей из картона –
Понадеялся, глупец.

Не продался флибустьерам.
Выносил удар волны.
Терпеливо ждал и верил
От весны и до весны.

Клал на рубище заплаты,
Краснобаев слушал всласть,
А песочные палаты
Охраняла их же власть.

Но прилив пообещала
Дисковидная луна,
И внезапно набежала
Своенравная волна.

Где теперь дворец восточный?
Смыло дом. И нет его.
В час последний, полуночный
Я живой и неживой.

И застыл на диком пляже.
Ни кола и ни двора.
Скрылись карьеристы, стражи.
Не очнуться до утра.

Земляничные поляны
И желанный дом вдали.
Где ты край обетованный?
Видно, нет такой земли.