***

Есть секунда в ночи,
холодящая полосу губ:
не оставить тебя
и не выпустить руку,  но всё ж
ветер воет над морем – отчаянно весел и скуп,
только жалости в нём, приглядевшись, уже не найдешь.

…отзовись, отзовись, -
в подсердечье вонзается нож,
и на латах чужих не закроют ладони разруб.

Ни огладить виска, ни прижаться устами ко лбу;
всё проиграно: так,
и бежать, и спасаться – нельзя…
Ветер черными каплями грустно шумит в тополях,
и, с трудом наклоняясь, зовёт:
 - подожди,
я приду.

Подожди, я приду,
только где-то грохочет пожар,
обрывается вязью построенный нами гранит!
Если нам обратиться в светлейший – как сказано – пар,
всё едино –  не верю, что прежний огонь позабыт!..

Эхо вторит речам,
отразившись от каменных скал,
и холодные слезы в лицо ударяют – навзрыд.

Если губы мои закрывает стальная печать,
то от рук неотрывен предательский яростный зной!

…и когда ты поднимешься, чтобы опять проиграть,
я, конечно –
как издревле -
снова пойду за тобой.