Квартира на Рубежной

Я  двум каштанам под твоим балконом
молилась, –  с них-то  всё и началось.

Бельём казённым, пледиком суконным,
ковром –  там воду пил из речки лось, –
набором чайным в трещинах, кувшином,
в котором кипятильник обитал,
рассветным дальним воплем петушиным,
тремя томами  Маркса «Капитал»,
чем было ей, квартире на Рубежной,
гордиться? Только видом из окна.

Ты открывал балкон. Курил неспешно.
А я, оставшись в этот миг одна,
смотрела на каштаны в красно-жёлтом.
Считала  по затяжкам: докурил.
Не запирая двери на щеколду,
ты выходил, на поручни перил
облокотившись, листья рвал с каштана
и в комнату вносил осенний свет,
ронял его к ногам моим. И странным
мне не казалось, что суконный плед
усыпан весь признаньями твоими
в любви, в тепле, в желании, в тоске
бездонной. Ты моё чудное имя
ласкал, крутил-вертел на языке.

Срывалось имя, листья опадали
с кровати на пол. И шурша, шурша,
летели по Рубежной вдаль. А дали
не ясно было: листья ли, душа...