Лунная песня
4 мая 2004 года, в день 75-летия со дня
рождения Одри Хепбёрн, в 22.52 по киевскому
времени началось полное лунное затмение.
I
(На музыку Генри Манчини к фильму «Завтрак у Тиффани»)
Moon river, лунная река...
Рука на струнах так легка.
Кадр бледен,
И вы, леди,
Поёте чуть слышно,
Все дальше, все тише...
Moon river... Полная луна
Сегодня ночью так темна.
Она лишь одна
Вам верна:
В траурной тени
Круглый лик луны, —
Тоскует она...
II
Век прошлый — приливы, отливы...
Безмерно и праведно лют,
Навстречу свинцовому ливню
Валил обездоленный люд.
Своих вековых кровососов
Круша в безоглядных боях,
Он бредил о хлебе, о солнце,
О рае на горьких полях.
Спешили, мечтой обуяны,
Бойцы на божественный глас...
Но, видно, сильна обезьяна
Там, в генных подвалах у нас.
Мы все на земле практиканты...
Под самый столетний финал
Проснулся в крови питекантроп
И враз человека подмял.
Да только ли этот, последний.
Низвергнут в бесславие век?
Священнейших, тысячелетних
Не стало, незыблемых вех!
О долге и чести — излишне
С приматом беседу вести;
Толпа невозлюбленных ближних
Стоит с медяками в горсти.
Какие там Будды, Сократы,
Ученье, которое свет!
Скорей свою пайку сожрать бы,
Чтоб сильный не отнял сосед...
Все то, за что жизнь отдавали
Отцы на крестах и кострах,
Лапищами пляшущей твари
Разбито, растоптано в прах.
Да, тьма обезьянья — надолго...
Но в ней все светлей и видней
Глаза одиноких, немногих,
Идущих отдельно
Людей.
Не только в мятежной стихии,
В лихих баррикадных боях, —
Бывают иные святые,
Способные мир обаять
И нам, столь жестоко подмятым,
Напомнить (пора бы уже!),
Что рядом с угрюмым приматом
Есть ангел крылатый в душе.
III
Леди в детстве любила сказки:
Счастливый конец и любовный приз.
В сказках являлся прекрасный принц,
А в жизни — нелюдь в рогатой каске.
Ошибка, право же, роковая:
По тюльпанному царству, где воздух нежен,
Ходят нелюди, засучив рукава, и
Хватают Золушек и Белоснежек.
Что кукольный домик от доброго кирпича,
Все посыпалось: Голландия, королева,
Первые школьные кавалеры,
Уроки балета и сладкий чай.
Чепуха какая-то, ей-Богу, чушь:
Людоед властвует, сытый, огромный,
А по рельсам катятся, живы чуть,
Набиты в теплушки, эльфы и гномы.
Но есть ещё сказочник, Гримм-Перро:
Сидит и пишет в глубокой пещере
О том, что надо бы брюхо вспороть
Нечисти, и никаких прощений;
Что из-за моря спешат уже
Феям да эльфам помочь, беднягам,
Принцы под флагом «Юнион Джек»*,
Принцы под звёздно-матрацным флагом...
Словно Красная Шапочка — пирожки,
По городу, охваченному смертной икотой,
Разносит взрывчатые листки
Маленькая леди с балетной походкой.
Храбрые принцы, поспешите, молю!
Маленькая леди уже под прицелом.
Книксен — встречному патрулю,
Букет полевых цветов — офицеру**...
Сегодня сошло, —
но как страшно одной!
И крепнут крылышки за спиной.
IV
Мирно спят старики-хрипуны.
Что там в прошлом?
Попойки, хоровод бабьих задниц.
Протоплазма, ей-Богу, — и нечего взять с них;
Не по ним этот пепельный траур луны,
Не по тем, кто умер давным-давно,
Хоть и жизнь отравляет еще врачам,
А по той, что однажды во ад кино
Вдруг сошла,
и попятились бесы, ворча.
…Щёлк да щёлк — частоты телепрограмм,
Словно пачка ярких фальшивых купюр...
Вот шагает мистер Подъёмный Кран
Мировое зло сковырнуть с котурн.
Ну, а зло-то, брат, — это мы с тобой,
Плохо бритый русский да зверь-араб...
Бу, бу, бу, — базуки! Последний бой,
Драк и плюходействий большой парад!
Прямо под бабищей в рогатом венце
Нас с тобой прикончит герой в конце.
Щёлк — другая тема: мясА, мясА!
Во блондинка! Бюст, будто средний танк.
По предметам мебели два часа
Вертят мужики её сяк и так...
Щёлк — ужасным вирусом «супер-СПИД»
Муджахеды пичкают грешный свет;
Щёлк — урод-зародыш, покинув спирт,
Лезет из кунсткамеры сеять смерть...
Бесы, бесы, пакостная коловерть:
Опыты Люмьеров закончились рвотой...
Щёлк!
И проясняется в голове:
Праздник чистых душ —
да здесь он, да вот он!
Moon river, старое кино:
Она присела на окно.
Звук струнный
Рекой лунной
Течёт из-под пальцев, и нам суждено
Вновь видеть тот воздушный вальс —
Быть может, Наташи, быть может, Элайзы,
И вновь трепетать от невиданной ласки
Наивных и мудрых агатовых глаз;
И ввысь возноситься, и падать к ногам
Невесты, затмившей Париж и Нотр-Дам,
Беглянки-принцессы, по улицам Рима
Идущей упруго и неповторимо...
А может быть, нам чудеса предстоят,
И будет реванш
чистоты и любви,
И сгинет убого придуманный ад,
Как игры Нерона, отвергнут людьми,
И злая рогатая баба с факелом
Склонится навек
перед лунным ангелом?..
V
Негритёнок малый,
Не тянись ты к маме, —
Мама не дышит.
Не ходи к реке — она
Зноем выпита до дна.
В раскаленном небе над тобою
Проползает мошкой белый «Боинг»:
Там пьют холодный, из Африки, джус,
А под крылом-то, в Африке, жуть!
Что миру, малыш, до тебя?
Шумят водометы Версаля,
Ниагара, победно трубя,
С высот свои воды бросает, —
И кто-то из крана немерено пьёт,
Чтоб утром с похмелья очистить живот...
А ты, муравей.
Средь мёртвых полей, —
Сам с вершок,
Голова с горшок,
На ножках-соломинках, —
Вот-вот подломятся, —
Куда-то вслепую бредёшь...
Сейчас упадёшь...
Пропадёшь...
Нежданная доля —
Страданий итог:
В двух узких ладонях
Прохладный глоток.
О, как же тебе повезло!
Кто спас, пред тобою присев?
Рубаха на пупе узлом
Да пыльный значок ЮНИСЕФ***;
Упрямство поджатого рта,
Косметики — ни на грош...
Коль сможешь, скажи, сирота,
Из чьих же ладоней ты пьёшь?
Не сможешь?
И я не смогу.
Уже на другом берегу,
Вдали от восторженных толп
(Влезающих в душу притом),
От бывших убогих мужей,
От суетной славы своей, —
Лунная леди
На стыке столетий
В краю, сожжённом дотла,
Несет негритёнка —
И светятся тонко
За нею два белых крыла.
* Прозвище английского флага.
**Действительный случай с юной Одри во время немецкой оккупации Голландии.
*** Детский фонд ООН, по поручениям которого Одри Хепбёрн совершила около пятидесяти поездок по странам мира в конце 1980-х — начале 1990-х гг.
14 мая — 29 июля 2004 г.
Свидетельство о публикации №113021000755