Спозаранку мне бы встать, спозаранку

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . «Золотые купола, небо синее,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Здесь березкам хорошо хороводится!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Только слишком много лет над Россиею
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Злые тучи. Ну, когда ж распогодится?»
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Виолетта Баша, «Эх, возьму-ка я сестрицу-тальяночку»



1. Вариант

Пахнет время хлороформом в больнице,
Книги выбелены известью с мелом.
Вижу, зарево растёт над станицей
И вышагивает в памяти смело.

Перелистываю снова страницу,
Поседела даже боль, стала белой.
Поредели в этой жизни зарницы,
Будто выбиты плевками умело.

Спозаранку мне бы встать, спозаранку,
Только стать загнулась вывертом прелым.
Да и зори опустились в огранку,
Не цветами пахнет день обгорелый.

Осыпаются пожарища в пепел.
Не война ли погуляла по полю?
Небылицей при московском вертепе
Прорастает виртуальная воля.

Опустела, оскудела землица,
Позабытым стало ржанье кобылье.
Только память, только фото, где лица
Тихо шепчут, мы ведь жили и были.

Утонуло, что осталось, в крапиве
Да погосты заросли буйным лесом.
Всё вопит эфир - пригубливай пиво!
Да орёт неудержимостью беса.

Пляшут мысли в разухабистой пене,
Да в истерике на паперти бьются.
Каждый день я проживаю в измене
На расколотом для радости блюдце.

Звёзды буйно утекли в окоёмы,
Всяк нашедший счастье с жадностью хлещет.
Только мне достались горя объёмы,
Что сжимают сердце в ржавые клещи.


2. Вариант с классическим ритмом

Пахнет ночь хлороформом в больнице,
Сны побелены известью с мелом.
Вижу, пламя растёт над станицей
И шагает по памяти смело.

Залистал я до крови страницы,
Поседела в них боль, стала белой.
Поредели на небе зарницы,
Будто сбиты плевками умело.

Спозаранку бы встать, спозаранку,
Да загнулся на выверте прелом.
Тихо зори спустились в огранку,
Не цветком пахнет день обгорелый.

Осыпаются пастбища в пепел.
Не война ли гуляет по полю?
Небылицей в московском вертепе
Прорастает вульгарная воля.

Опустела, остыла землица,
Позабыто и ржанье кобылье.
Только подпись на фото, где лица
Тихо шепчут, мы жили и были.

Утонуло, что было, в крапиве,
Где погосты растут буйным лесом.
Всё вопите - пригубливай пиво!
Да орёте безудержным бесом.

Пляшут мысли в распаренной пене,
Да в разгуле на паперти бьются.
Каждый день проживаю в измене,
Что для счастья в осколках от блюдца.

Песни буйных ушли в окоёмы,
Всяк нашедший их с жадностью хлещет.
Мне достались от горя объёмы,
Что сжимают былинное в клещи.

- - - - - - - - - - - - - - - - -
2012. 2013.