Глава 3. Перфоманс

Продолжение.  Начало Начало: http://www.stihi.ru/2013/01/27/4960
                http://www.stihi.ru/2013/01/29/3578
               
В общем, наши гости в сборе.
Жрачки море, водки море.
Роскошный стол сверкает, манит.
Закуску гости деребанят.
Бокалов звон и цокот вилок,
сопенье, бульканье бутылок.
И, напиваясь, наши гости,
проклятья шлют на рыбьи кости,
их доставая из зубов.
Бранят Писателей-козлов и
и Поэтесс, которых ныне
побольше, чем клопов в перине.

Музадед и Музавуду
навалилися на блюда.
Съев картофельную зразу
Музасон уснула сразу.
А Музыща с Музагадей
мило кушают оладьи,
запивая их пивком…

Очищая в горле ком,
громко кашлял Музоедов
(как писал наш Грибоедов
у него достоинств море,
но с умом большое горе).
И решился, наконец.
Бросил кислый огурец,
недоеденный салат,
он чеканно, как солдат,
не давая слюням течь
начал следующую речь:

«У нашей Музы труд нелёгкий –
писатель нынче недалёкий.
Годами он у компа слепнет,
рождая жалкий детский лепет.
От этого страдают Музы,
не по зубам им стиль кургузый,
напор их  тонет вдохновенный,      
а уж с головкой забубенной
нельзя поделать ничего.
И вот от этого всего –
предпочитают немоту,
в запой уходят, в наркоту»

***
Тираня старческий скелет
за ним поднялся Музадед
(от водки в полном был отъезде)
и словно Брежнев на партсъезде
он стал уныло говорить,
не забывая есть и пить:
«Итак,  годами и веками
висит на шее этот камень.
И Музу, в одиночку видя,
любой писака мог обидеть,
почти снести, как древний Рим
бездарным творчеством своим.
Мечта ведь это Музы каждой –
созданье гения  бумажной
и виртуальной субкультуры,
искусства и литературы.
Давно их не рождалось что-то,
всё потому, что на работу одна,
имея бледный вид,
бедняжка Муза семенит.
Помог бы стилю реалиста
отряд подружек мускулистых.
Зато итог – из пня пустого,
рожденье нового Толстого»

Хоть музы плохо понимали,
но все равно ему внимали.
Жратву,  отбросив с пьяной грацией,
переходили на овации.

***
 Музагадя, в ноги глядя,
(выпив восемь раз подряд
не поднимешь выше взгляд).
Подняла вдруг свой сопревший,
от жары сто раз вспотевший,
табурет ломавший, зад.
Музадедовский доклад
захотелось ей продолжить,
и налив «столичной» в ковшик
начала издалека,изумленная слегка.
В свои годы молодые,
Гадя  с галстуком на вые*,
ну, а после с партбилетом
чалилась в Стране Советов.
Память до сих пор не стёрла,
как тогда ей счастье пёрло:
и гранитный мавзолей,
лица дряхлые вождей,
и батончик за пятнадцать,
и колбаска за два двадцать.
И на родине могучей
Гадя жить привыкла кучей.
И поэтому,  сейчас,
чуть прищурив левый глаз,
призвала, покончив с ленью,
Муз прийти к объединенью:

«По миру много есть союзов:
Союз любителей арбузов,
Союз торговцев колбасою
(вот так мы называем сою).
Недавно был Союз Советский
(святые годы  жизни детской,
о нём мне хочется поплакать)…
Союз любителей покакать,
(ведь так устроено природой
он создан для всего народа),
Союз писателей, поэтов,
Союз одетых и раздетых,
Союзы геев, натуралов
(последних, правда, стало мало)…
Союз хирургов, ортопедов,
Союз угонщиков мопедов,
Союз милиции, братвы
(одно ведь целое, увы)
Союз мужчины и мужчины
(забавен он ни без причины)…
Короче, много есть союзов,
Одни лишь бедненькие Музы
от страшной одинокой жизни
подушки по ночам изгрызли.
Давайте мы, гуртом и скопом
пойдем к писательским окопам,
и  всех сейчас захватим в плен,
не пожалеем мы колен
для нашей цели благотворной -
созданье глупой, нам покорной
и однородной биомассы -
писателей единой расы.
И мы тогда, подобно судьям,
казнить и миловать их будем!».

*выя – шея. / Толковый словарь  В.Даля./
               
                Продолжение  http://www.stihi.ru/2013/02/16/3427