Тиран

"Иван Грозный"

          Посвящаю современникам


Воеводы

И нет ни страха, ни сомнений,
Готовясь к бою,
Ждать утра.
Снаряд тяжёлый
Для пушек
Укрепляет стан.

Дружина 1-ая

Привет, вам, воеводы,
Прибыл полк Шуйского
И князя Бельского.
Всю ночь готовить будем
Войско, чтоб Хана от Оки согнать.

Дружина 2-я

Какое будет войско!
Полки идут сюда со всех сторон.
Татары думают,
Что на стрелков лишь
Они нацелили огонь.

Воеводы

У турок пушки и пищали.
Татары вон спустили флот.
Тут не на шутку будет бой.

Дружина 3-я

А нас они не ждали?
Мы пушками укрыли этот холм.

Как Тамерлан, кроме Ельца,
Не взял в России ни фига,
Так не возьмёт Оки и Хан.

Дружина 1-я

Смотрите!
Вон, убегает Хан,
Терзаемый и злобой,
И стыдом.

Дружина 2-я

Ночь: глаз коли.
Что видеть можно?

Дружина 1-я

Так слышен ведь шум пушек.
Трофеи оставляют здесь свои.
Султановы военные игрушки!

Князь Иван Бельский

Саип-Гирей, конечно, не Мамай.
Но праздновать пора его изгнанье.
Восславим юность Иоанна.
Хоть и бедна людьми земля
После нашествия татаров,
Но крепнет дух,
Чтоб на защиту встать.

Князь Шуйский

Полк во Владимире.
Три сотни надёжных всадников
В Москву!
Правительство в темницу,
А к Бельскому злодеев подошлю!
На его место сяду.

Ночь 3 января 1542 года. Кремль.
Государственный переворот.


Митрополит

Стервятник Шуйский налетел,
Россию разорвал на части,
А нам велел повиноваться.

С ним Хан не стал бы и тягаться,
Зато в союз с ним дружеский вступил.

Тринадцать государю будет,
Он юн, любимец Бельский умерщвлён.
Вельможами  вот так от Шуйских наполнен
Теперь двор.
А в их поступках дурная масть
И буйный след.
Порука. И бесплодно бремя.
Исхода нет!
Стервятник Шуйский налетел!


16 января 1547 года венчание на царство

Иван Грозный народу

Двенадцать золотых ступеней на амвоне,
Одеты паволокой те места,
Для митрополита и царя,
(Иван Грозный шёпотом)
Без причащения я удостоился венца.
(и снова ораторствует)
Бог рано лишил меня отца и матери,
И самовластные вельможи
Прикрылись именем моим,
Я чист, хоть много крови успели
За моей спиной пролить!

От притеснений и грабительств
Я оградить могу народ,
Сомкнуть глаза нам и забыть лишь,
Что причинялось раньше зло.

Как призрак тень убийств,
И мысль меня тревожит,
На всё ли воля божья,
Отныне ваш защитник и судья
Один лишь я!

Народ

Наш юный царь! Виват тебе! Виват!

Царь

Собрать Архимандритов и бояр,
Митрополита и Святителей к Собору!
Я буду говорить, как претерпел я бедствий много,
Как рано я осиротел,
Но предал всё это забвенью.
Душа моя жива! Гремите словом Божьим!
Теперь Святителям Судебник
В руки дам.
Пускай они его рассмотрят.
Повелеваю Церкви очистить
От язычества христианство!

Бояре и Святители

Царь, Собор открой!
Мы в сборе.

Царь
Да жива будет душа моя!
От вас я, Пастырей христиан,
Потребую одной услуги,
Чтоб не жалели вы меня,
А правду мне давали в слуги.
Я ненавижу зло теперь.
Разврат, сиротство придаю забвенью.
И только в вас своих учителей
Я вижу, чтобы слабости мои отметить.
Упрёки ваши в преступленьях моих
Я искренне приму.
Поверьте, мне мятеж народа
Не видеть бы,
Не созерцать сожжённую Москву.
Мне вид сей горек.
Вам предстоит устроить церковь снова,
Законы и писанья изменить,
Поскольку нравы духовенства –
К народу верный путь и нить
К ученью.

Бояре царю

 С Литвой мы ждали перемирья.
А Хан взял Астрахань,
И в плен угнал часть населенья.
Теперь он шлёт коней к Москве.
А коль войны Москва не хочет,
То предлагает мир купить
На золото и ежегодно.

14 февраля 1550 года бой под Казанью

Царь
Ох, лютая зима!
Скосила по дороге многих.
Пока к Казани подошли войска.
Мятежная Казань –
Нам нынче ненавистный город.
Где правит Хан.
Но отступать пора!
Оттаяла река.
От голода рискуем тут погибнуть.
Все шестьдесят тысяч.
Под стенами.
Прощай, Казань!
Не выдержать нам этой битвы.
Не за горами март.

Народ

Вернулся царь в Москву,
Несолоно хлебавши.
Бесславен бой,
Наверно, это промах воевод,
Ведь царь наш молод.
Не ел ещё военной каши.
-
 Царь

А вот на том бугре,
С Казанью рядом,
Повелеваю я Свияжск поставить!
Мы там христианский город
Возведём!
И хитростью Казань возьмём!
Бескровно, без боёв.
Дождёмся мятежей,
Доверием подкупим к Государю
Князей и хана, жителей,
Татары тоже будут в счёт!
 
1560 г.
Анастасия

Царь, мы венчаны 13 февраля
1547 года,
О первенце я нашем промолчу,
Мы Дмитрия похоронили очень скоро.
Тринадцать лет с тобой
Мы вместе. Два сына,
Дочь у нас растут.
Мы жили душа в душу.
И укрепляясь в вере
О спасение души молились.
Но неспроста смущается душа,
Ища такое утешенье,
Как замкнутый навечно круг,
Что добродетель всех деяний выше,
Что только в этом нашей жизни суть.
 Мы молоды с тобой.
Красивы наши руки, красивы губы,
Но что с того, коль мается душа,
Когда заботой стали перессуды,
А день один как роковой удар:
Венчаться с смертью! То глагол, и песня,
И неотступный ход судьбы!
Венчаться с ней, то потрясений,
Скорее, неоткрытый мир,
Безропотно ведь перед ней
Предстать должны.
Больна ведь я, и умираю.
 
Царь
Тебе не кажется
Уход сей ранним!
Девичий Вознесенский
Монастырь не слишком-то
Царицы гроб встречать желает.
О первенце мы помолчим.
Он был желанным.
И первая царица на Руси
Венец от смерти тоже рано принимает.
У нас есть Бог!
 
Анастасия

Прощай.
(Анастасия умирает)
 
Царь
 
Спаситель, помоги!
За что ты душу обрекаешь на стенанья!
Несчастий всех уже не счесть!
Какой я предан ворожбе?
Какой мне ждать ещё напасти?
 
Добродетели царя спасительны
Не только же для царства!
Ведь сколько я уже земель отвоевал
У тех неверных, что сюда пришли
Ещё с Мамаем!
Анастасия! Как же так!
Ведь я тебя любил!
 
Духи
 
Ночь.
Глухая ночь.
Кто у руля?
Калека.
Не зряч он.
И ходьба,
Как полное увечье,
Когда, увы, не виден путь.
Когда наклон назад
Влечёт к паденью.
И в разнобой души биенье,
Смущая сердца стук.
Куда рулить ему?
Ведь он калека.
Он келью стережёт
Самозабвением кощея,
Иконам молится
Как чёрт.
 
Царь
 
Истина?
Чтить её порыв?
Не страх, и не раздумье
Под сенью тени той,
А целый мир,
Где сам себя, скорей, осудишь,
Что смерть жены я допустил!
О, Настасия! Осиротело время!
Я без сил!
Отныне я своих любимцев
Буду осуждать заочно!
Они виной тому,
Что столько я терплю!
Адашев не любил Анастасию,
И Селивестр тут как тут,
Лихие чародеи.
Пусть и приму я клевету,
Но вас я обвиню в злодействе!
И доказательства,
Хоть липовые, но найду!

Собор. Бояре

Принята присяга угождать царю,
И клятва – истребить тот дух,
Что царской воле не угоден,
От всех бояр до сотни раз на дню,
Чтобы чиста была их совесть.

Вельможи

Наш царь имеет обычай:
Пред Богом быть чистым.
Не только ведь делами
Наш монарх обременён,
Пример он всем нам,
Он властвует, как то велит
Всевышний!
Благочестив царь-батюшка во всём!
Наш русский суд нелицемерный,
Любовь к народу, безопасность чтит.
Как истинный пример ведь
Для всякой иноземной-то страны!
И чтоб в день Страшного Суда
О милости взывая, нам наяву
Представился сей свет,
Наш царь всех по достоинству
Вознаграждает,
Искореняет зло добром,
Тем даже он врага
Расположил к себе,
Трепещет и Литва,
И Польша,
Страшатся имени его
И Дания, и Крым,
Народ же русский
На ужасы тиранства
Давно уж завязал глаза,

Так любит своего царя,
Одновременно же бежит
С досадой, как зверь
От пули ловкого стрелка.


Царь один

Изменников всех ядом отравлю!
Свободы дух я выжгу на корню,
Чтоб царством управлять не смели!
Советники мне больше не нужны.
Чтоб своевольства дух в бояр
Они вселяли?

Митрополит

Уж восемь дней, как нет Анастасии.
Пора бы, царь, подумать о другой царице.

Царь

С тобой, митрополит, не спорю.
Женюсь не медля я.
Полячка нравится,
Сестра родная короля.
Закатим пир!
Смиренность больше не приемлю!
Христианства мир претит.

Митрополит

Как царь велит
Пусть так и будет.

Царь

Для вечной-то любви
Единственную женщину желаю,
Что королевской и святой крови.
Она прекрасна и достойна поклоненья.

Мученьями души своей не отягчаю!
Воспоминания прошли.

Любви искать – искать напасти.
Поэтому для царствования
Королевский нужен ум,
А не христианский дух.

Митрополит

Что ж, я согласен.
Мы служим своему царю.

Царь

Молитвы нынче ни к чему,
Доносы слушать мне намного слаще.
Отечеству я своему служу!

Я есть закон, не верю я суду.
И тактика моя – внезапность.

Так мы Казань завоевали.
Теперь вельмож я не боюсь.
Советники мне лишний груз.
Все обвиняемые мной виновны!

И ядовитые наветы
Во мне лишь будят мой свирепый дух!
Поэтому, не думая, казню!
И без разбора!
Пусть это воины, и доблесть их не защитит,
Казню,
Пусть малолетние их сыновья умрут!
Пусть это знатный люд,
И в храме, на молитве, умерщвлю,
Ничто не станет мне преградой!
Ничто не усмирит к изменникам
Мою вражду!

Сизигмунд

Ивану Грозному ответ мой
На языке письма.
Уйми свой пыл, ты точно
Мне не родня, и ею никогда не станешь,
Не осквернить тебе католицизма дух!
Язычника нам не хватало тут.

Коль меньшая сестра моя
Тебе по нраву, то стоит дорого она.
Приданное:
Червонных сотню тысяч,
Золота за ней не мало,
Хранит его давненько польская казна.
Как думаешь, что попрошу по праву?
Иль для тебя и здесь потеха и игра?
Иль видишь в этом отблеск рая!
Но земли русские за это
Потребую я от тебя.
Мне Новгород, Смоленск
И Псков понадобятся для начала,
И северной побалуешь меня землёй.
И не иначе. Тогда сестра моя,
Возможно, станет для тебя женой.
И каково! В обход ведь старшей!
Ведь старшая не выдана сестра,
А ты позарился на ту, что младше.
Король венгерский покровитель,
О нём подумал русский царь?
А родственники лишь с законом римским
Согласны за тебя её отдать.
Католиков ты ненавидишь!
Ответь тогда: совсем не знаешь ты стыда?
Или себя так беспредельно ненавидишь?

С ответом мне верни посла.

Царь

Ответ достойный дам!
Я христианин!
И в храм вхожу с молитвой,
Чтоб очистить душу.
Католики наш храм не осквернят,
Ты прав.
С условием твоим,
Сизигмунд, не согласен я.
Отправьте с тем отсюда
Польского посла.

Царь боярам

Послов пошлите
Экстренно к черкесам.
Черкеска будет мне жена!
Дочь хана мне нужна!
Христианским именем я назову её.
Мария! И будет крещена она.

Я отомщу заносчивости польской!
Великим князем полоцким
Я для начала стану,
На стены древние с черкесами приду,
Казну я их взломаю,
И серебро, и золото возьму!
Латинский крест ваш навсегда согну.


Женитьба и отъезд царя в Полоцк.

Боярин

Мужайся, царь!
С вестью я печальной.
Твой сын, Василий,
Рождённый царицей Марией,
Прожил всего лишь пять недель.

Царь

Ступай.

Царь один

Утех ищу с другими я,
Где юная царица?
И от кого красавица
Та родила?
Чей сын Василий?
Она в Москве,
А я в Литве,
О сыне новость
Эта не впервые.

Дела есть поважнее
Рассуждений.

Царь

Повелеваю, пусть в Москве
Печатный дом
Печатает страницы
Закона Божьего,
Ивана Фёдорова вон!
Он еретик,
В Литву пусть удалится!

Где видано, чтоб с греческою
Библией Завет сверяли!

Князь Андрей Курбский

Хоть не виновен я,
И славен службой,
И много одержал в войне побед,
Но царь давно мою вину искать принужден
За то, что был Адашеву
Когда-то верный друг.

Слуга мой, отвези письмо царю.
Я невиновен. Лишь о том царя прошу.
Об этом вот свидетельство подробно.

Слуга читает царю

«Царь, ты вымышляешь клевету,
Ты чёрным белое нарочно называешь,
И горьким сладкое,
Моим словам внимай же.
Ведь верные тебе князья
Служить отечеству давали клятву.
Сложили головы в боях
Одни, другие бьют врага нещадно.

За что ты убиваешь, травишь нас?
Всех убиенных список не составить.
Как можно забывать суда грядущего,
От Бога! Предосудительно невинных
Обвинять! И непростительно
Лишать их жизни!»

Царь

Пытать слугу,
Пусть Курбского побег расскажет!
И с чрезвычайной яростью пытать!

Ответ изменнику, еретику немедленно отправить!

Письмо царя Курбскому

Во имя Бога сей ответ я Курбскому даю!
Московским был, и ярославским нынче быть желаешь?
Коль праведен ты, Курбский,
То тогда ты от меня, от своего царя, бы с радостью
Смерть принял!
Бесцельно, безрассудно, храбростью бойца.
А ты спасаешь шкуру!

Где ж твоя душа?
Что жизнь тебе?
Что слава мира?
Венец ты мученика должен был принять!
Не убегать!
Ты христианин, царю ты служишь,
А царь-то Богом дан!

И каковы твои победы?
Зачем о них ты говоришь?
Когда из Тулы хан бежал,
Вы пировать уселись.
Ответь,
Чтоб цел был стан врага?

А численностью большей втрое
Разбить литовцев не сумели,
Когда под Невлем
Выставили вы войска.

И после этого Батыя царство
Вспоминать ты смеешь?
Ну, хорошо,
Хоть вы тогда и более
Пятидесяти городов отвоевали,
Но с помощью чего?
Того, что мы указы вам давали!
Неужто мужеством вы и умом
Победу добывали?
Хотя и малым-то числом,
Но где же воинская храбрость!

Вы лили кровь, а мы здесь лили пот
От вашего неповиновения.
Вас вёл к победе,
Может быть, Христос?

Вкусил ты моего долготерпенья,
Ожесточившись сердцем.
Вот беда!
Но слава, честь, добро,
Закон, решение суда
На нашей стороне,
Запомни это навсегда.

Ты понимаешь, что ты раб,
А лезешь в прения с царём!
Я богом данный тебе царь,
А ты куда бежишь, к полякам?

Бесстыдна ложь твоя!
Что я жесток!
Не правда!
Не губим мы добра,
И кровью мы церквей не обагряем!

Ведь ты предатель!
Кто твой новый царь?
Сизигмунд раб среди рабов,
Рабы его лишь славят.
А может быть, изменников
Где и щадят?
Но знаю я, Великий Константин
И сына своего убил!
В пример сей случай ставлю!
Дух святости всегда превыше плоти.
Не склонен дважды повторять,
Но праведный бы принял смерть,
А не бежал, забыв страну
И Бога.
Ты еретик! Зачем меня ты упрекаешь
В убийствах? Иль не знаешь,
Достойны смерти те, кто Бога презирает?

Бесчестишь ты отечество своё,
К врагу в стан убегая.
А грамоту свою возьми
С собою в гроб,
Христиане со злобою не умирают!
Повсюду царствует Господь,
Он что, по-твоему, угодник рая?
И на земле, поверь мне,
Правит он!

Ты, Курбский, не в уме.
С безумным говорить я не желаю,
А ты безумен, словно дьявол!
Но умолкаю, велит так Соломон,
Плодить речей безумных
Нам нельзя ведь,
Кто царство Божье принимает.

Царь

Телохранителей своих отныне
Видеть я желаю.
Устав опричнины я сочинил.
Для безопасности как
Государственной, так и своей
Его я учреждаю.

Моею собственностью будут города
Российские вокруг столицы,
И в каждом тысяча своя
Телохранителей, а лучше,
Чтоб до шести бы тысяч
Было бы юнцов-то
Обучить!
Можайск, и Устюг, и Козельск,
Белёв, и Вологда, и Галич,
Тот список оглашать не мне,
Обширен он,
Так часть России и Москва
Отныне мне дружиной станет,
Опричниной, а остальные земли
Назовём земской,
И с ними разговор мы прекращаем.

Собор

Царя мы волю выполняем.
Казнить по списку всех
Древних суздальских князей,
И родственников всех
Царицы бывшей Анастасии,
Потомков Святого Владимира,
Бояр, князей и вельмож.
Опричники нам для того.

Духи

Метла, собачья голова
К седлу привязаны,
Опричника знаменье.
Метут опричники.
Метут.

А царская дружина
Ломится в дома,
Жён княжеских берёт насильно,
И с ними царь,
И действа эти по ночам.
Увозят жён князей в леса,
А утром возвращают мирно.
Какая даже остаётся и жива.

Осуждает царь митрополита.
В руки воинов своих его
Он предаёт, якобы
Так суд решил опричный.

Таковы потехи.
Так метут своей метлой.
Процветают тирания,
Беззаконие, льётся кровь.

Открытая могила  – язва,
Мор и голод,
Россия при Батые
Не терпела столько горя.


Царь один

В Слободе Александровской
Во дворце
Монастырская жизнь
Мне как крепости стены.
Здесь теперь дом для меня.
Во славу Божью!
Свой устав монашеский у нас,
Свой крест в каждом камне
Богородицы церкви,
Свой мир, где благодать
Божья наполняет нам сердце.
Каково!
Мы с Малютою Скуратовым
Благовестить к Заутрене
На колокольню ходим,
Как ряженые, скрыв
В подолах соболя
Под чёрной рясой.

Царевичи за нами следом,
И каждый божий день,
Часа так в три утра, мы ждём всех
Службу отпевать,
В скуфейках.

Рясы я дал и инокам своим.
Так мы проводим время
До братской трапезы,
Часов так до семи,
Челом я сильно бью о землю.
Потом к Обедне
И к Вечерне.
Вот так расписаны все дни.

Бояре мне дорогу перешли,
По сей причине удалился из Москвы.
Дворянство я хотел бы новым видеть.
Опричники – надежда, совесть
И душа мои!
Наследники они пути иного.
Господь им не зачтёт греха,
Они не знают букв закона,
За них он был распят,
За тех, кто за него
В молитвах снова.

Духи

По всей России служат панихиды.
Царица новая скончалась.
Прекрасная и юная Мария.

А царь, как по сценарию,
На пятый день
От панихид устал.

Дела ему сейчас куда приятней,
Чем траур и печаль.
У дел его финал ужасен.

Как ядовитая змея,
Душа царя
Под полог страха
Забралась, и кровожадно
Измышляла,
Как семью брата отравить,
Каким внезапным ядом.

Царь попросил Владимира вдруг
Войско собирать,
В защиту Астрахани щит поставить.
Просил он в Нижнем Новгороде
Воинов собрать,
Князь брату в этом не откажет,
Заведомо тиран об этом знал.

И ласково монарх
Родного брата с семьёй его
Стал звать к себе, соблазн
Гостеприимства проявляя.

Царь брату Владимиру письмо

Полки готовь.
Тебе их поручаю.
Проездом заезжай ко мне.
Мы на медведей поохотимся.
Их много в Слободе.
Закатим трёпку.
Уверяю!

Один-единственный я понимаю,
Как важен дух родства,
И польза новых встреч.
Бери жену, детей.
Хотел бы поглядеть,
Какими дети стали.

Щемящей болью и скорбями
Жену свою вот только
Я успел отпеть.
Как краткий сон
Жизнь с ней была,
Цветами забытой юности моей.

Брат царя Владимир
 
Что ж, собирайся в путь жена.
Детишек собирай.
Мы едем к брату,
Чтоб навестить его.
Как чехарда
Пустая жизнь его
Под шапкой Мономаха.

Его гнетёт печаль,
Невосполнимая утрата.
Царица снова умерла.
Черкесская закваска –
Ни лютиков с ромашками нарвать,
Душой и действием она
Другого склада,
Чем то, к чему привыкла
Русская душа.

Пылает огненный закат,
Луч его склонен догорать,
Нам путь с тобой не близкий.

Близ Александровской мы Слободы
Гонцов к Ивану вышлем,
Что прибыли.
Он с хлебом – солью обещал
К нам выйти.

Жена Князя Владимира Евдокия

 А там засаду жди.

Князь Владимир

О чём ты?

Княжна Евдокия

Сердце женское болит ведь.
Мы едем в руки палача.
И едем мы с детьми ведь.

Князь Владимир

На родственника он поднимет руку?

Княжна Евдокия

А у него есть перед Богом страх?
Народной крови мало этот изверг
Выпил? Что ему родственник,
Жена иль мать? Различий царь не видит.

Злодей не знает сущности добра,
А властью ослеплённый
Заговор повсюду ищет.

Князь Владимир

Ну, значит, такова судьба.
Возможно ли, её предотвратить нам?

Близ Александровской Слободы

Царь

Полк всадников вперёд!
Встречаем доблестного князя!
Ружьё на взвод!
Ружьё на взвод!
Сей родственник меня хотел
Во гроб свести отравой!
Лазутчики мне донесли!

И не щадить, приказываю, ни кого.
Пусть смерть все принимают.
Уж слишком много яда,
Как язвы моровой.
Защитники добра мы!
Полк всадников вперёд!


Духи

В домах и храмах
Скорбных слёз потоки
По князю и его семье.
Судьбы неверные аккорды
В глубины смерти
Под прицел.
От вопля горя
Содрогалась вера,

Когда в одеждах погребальных
Стрелок своей был жертве рад.

Братоубийство
Всеобщий породило страх.

1569 год
Царь

Идём с царевичем Иваном
В Тверскую землю,
Город Клин,
Разграбив Новгород
За тот строптивый нрав,
За тот бардак,
Какие злейшие враги
Лишь учинить способны.
Донос мне суть ту разъяснил,
С Литвою Новгороду будто
По дороге!
Замашки княжеские –
Изменить отчизне,
Свой высший род и сан
Задравши выше!
Им лишь бы масло было с мёдом,
И сладко есть, и сладко пить.
Треклятый Новгород!
И Клин ему подобен!
От Клина до Твери
Утешимся мы
И легионам мы смертоносным
Здесь дадим свободу!

Духи

Дымящаяся кровь свирепства
По городам катилась, словно ком.
Никто не мог спасаться бегством.
Опричники оравой, и кругом.

Нет никакого средства,
Когда отпора злу недостаёт.

И плач в сердцах тот не умолкнет.

Опалы дух суров.
Опричная дружина волчья
Сгрызала города,
И резала народ.

Сжигали русский город на корню.
Судили пыткой духовенство
И для младенцев сабля,
И опричный кнут.

А после голод и болезни
Опустошали землю,
Доделав дело грязных рук.

Царь

Москве бездействовать не дам!
Собрать доносы и улики!

А тайну следствия велю поставить выше,
Чем просто ложь и клевета!

Пытать изменников,
Подробно их измену в деле описав,
И казнь чинить на лобном месте!
Чтоб сеять страх в сердцах
При помыслах о государственной измене.

Духи

Близ Кремлёвского рва
Трупы казнённых
Терзали собаки.
Царь отдыхал три дня
До новой казни.

Малюта Скуратов

Правитель праведный,
Вели нам правосудие вершить!

Верхом с любимым старшим сыном
Выходи на площадь!

В Москве мы дух злодейства
В раз искореним.

Готовы мы и вешать и рубить.
Заслуги наши пред отечеством
Известны.

Опричники недаром мы.

Воевода князь Оболенский-Серебряный

Я и татар, и немцев,
И Литву победой славной
Брал привычно.

Но что случилось?
Почему свирепый легион
Мой дом
Опустошить стремится?

Царь

Ты, воевода, видишь, ночь,
А ангелы должны лететь на небо.

Мы многих истребили воевод,
И твой черёд придти, тут не замедлил.

Рубите голову ему!

Пусть катится,
Уже не сосчитать,

А я свой острый жезл
Вонзаю с верой!

За правоверных христиан!
Все мученики святостью воспеты!
И ты прощай!

Хан

Война!

Царь русский – кукла,
Выйти в поле
И показать себя,
Всё, на что теперь способен.

Опричники ослабли
Не на шутку,
Где голод, а где мор косил.
Нелепая защита
Опричные полки!
И воевод своих царь порубил!

Москва измучена,
И стонет. Бредит,
Что сильна.

Вперёд!
Где ставка-то царя?
Идём на Серпухов.

Пускай сгорит Москва
От рук татар!

Письмо царя хану

Не враг я мусульманской веры.
К примеру, в русских городах
Татарские правители
Открыто славят Магомета.
Мечети, чтобы веру сохранять,
И в этом никаких препятствий нет.

Хан

Мне Астрахань бы надо и Казань,
Зачем мне знать, как ты чтишь веру?
Да иноземную!
Оставь своё лукавство в мыльной пене,
Пусть отмокает там.
Татары фальшь, поверь мне,
Различать умеют.
А хочешь, можешь данником
Признать себя Оттоманской
Лучшей из империй.
Готовься! С турками я навещу тебя!
Уж как-нибудь договориться мы
С тобой сумеем!

Духи

Весна приливом красок и тепла
По русским разлилась равнинам,
Природы жизнь не терпелива,
На склонах тает снег день ото дня.
Константинополь шлёт лихую
Рать Селима на плодородный
Русский край.

В Рязани, Серпухове бой не раз
Был принят.
И русский царь бежал!
Он даже дважды выезжал
С любимым сыном
Осматривать места событий.
А после оседлал коня.
Из Слободы своей умчался к Ярославлю.

Московские опричники
Не стали в поле потчевать татар,
Они в предместьях и деревнях
Обороняться вдруг решили.

Хан

Москва пуста!
Защиты нет!
Зажечь!
И небо устелить тем дымом!
Москва должна сгореть дотла!

Сто тысяч пленников с собой
Мы заберём в пути уж!
Теперь домой!

Московские жители

Горит Москва!
Горит Москва!
Татары кинулись бежать от пламени
И жара!
Спасенья нет!
Дыханье дым перекрывает!
Река Москва забита
Морем трупов!
У бедствия названье ада будто.
Не видеть бы такого никогда!
Горит Москва!

Письмо хана царю

Иван! Я ведь тебя искал!
Хотел у Серпухова встретиться
Сначала, но ты бежал!
Затем в Москве тебя я ждал.
Но ты, не ведая стыда,
Оттуда тоже когти рвал!
Я обошёл с огнём Россию!
И это только, чтоб Казань
И Астрахань ты отдал мирно!
Неужто трудно-то понять?
Ответ скорей давай!

Письмо царя хану

Ну, так и быть уж,
Забирай!
Но только шторм огня пусть смолкнет.
Дымится всё ещё Москва,
Найти живого не возможно,
Гниющих трупов вал.

Царь 

Опасность миновала.
Татары успокоились.
Теперь предателей,
Тех, кто привёл врага к Москве
Мы выявим, и пыл их поубавим.
Сажать всех на кол!
Чтобы знали, какие бедствия
Их действия влекут.

Потом со всех мне городов
Красавиц несравненных
В Слободу доставить,
Жениться вновь хочу .

Двух тысяч, может,
И не хватит,
Чтоб выбрал я из них своё,
Что по душе, задор что вызывает
И лихорадит кровь!

1571 год

Духи

В Слободу доставили красавиц,
Не подивились их числу,
Какое было более двух тысяч.

Из них царь выбрал, сок из сока,
Как в пору юности, ни мало, и ни много,
Двенадцать, чтоб уже потом
Одну назвать своей, в укор судьбе жестокой.

А заодно и сыну выбрал
Он невесту, сколько ж,
Тому мерцать пустой звездой!
Та алгебра была не к месту,
Зато пленила женихов и краска щёк
Красавиц, и густая кровь,
Здоровье подтверждая лестно.
 
Неважно было, из каких родов:
Древнейших княжеских, боярских?
Бесспорна красота ведь.


Женился царь на Марфе,
На дочери новгородского купца,
В конце октября, а к середине ноября
К безвременной кончине привела судьба
Царицу новую внезапно.

Отец Марфы один

 Нежнейший из цветов увял!
Злосчастный рок,
Стеченье обстоятельств,
Лилейных рук и ног коснулся гроб,
А, может, жертва ненависти царской
Моя единственная дочь?

Небесный взгляд погас,
И музыка доверчивого сердца
Ничуть не хуже, чем тот ветерок,
Когда проталинам весной
Он что-то шепчет,
Шаг этой музыки измерен тишиной.
Теперь увял нежнейший из цветов.
О, горе мне! Смертельный прошивает шов
Дыханье дней моих безвременьем и плачем.

Духи

Отца царицы слёзы безутешны.
Глоток воды,
Презрительным молчаньем
Внимать покорно врачевателя слова,
Он говорит, была чахотка,
Вскользь,  о заразе, и плевках,
Здоровый вид поэтому угас,
И смерть подобралась тут ловко.
Для погребения в фамильном склепе
Такая версия вполне уложится
В народной голове,
Не будет лишнего упрёка,
Потомкам же о царской доле
Довольно знать, что гроб
Стоит в монастыре.
Три гроба рядом.
Мир душе навеки.
Гольфстрим как будто
Омыл холодный берег вновь,
Национальный дух тот русский,
Где равнодушие, как гвоздь
Забитый в царские чертоги.

Борис Годунов

Жена моя была на этой свадьбе свахой,
А я царицы дружкой был,
Вот и судьба: от свадьбе к трауру, и в миг,
Прощальный жест царя –
Гробы трёх жён задвинуть,
И снова царедворца к службе приковать.
Царь верит мне, хоть не имею сана.
Скажи, Малюта, воин я какой?
Когда искусства этого не знаю,
А всей душой рвусь в бой.

Малюта Скуратов

Угомонись.
И твой черёд настанет.

Крым наш у хана.
Казань и Астрахань ещё
Торгует царь.

Как видишь,
Предстоит не мало.

Татары не дают
Жить мирно нам.

Царь польскому послу

Посол, о смерти короля я знаю,
Но, хорошо, что сам принёс
Мне весть об этом,
Ведь часто мертвецами нас объявляют
Загодя, вперёд.

С Сизигмундом вражда уже прошла,
Любовь двух государств уж назревала,

Но ваш король ушёл,
Ни сына, и ни брата
Нам не оставил он,
Лишь старшая сестра в девицах,
И младшая, что замужем теперь
За шведским принцем.
Как ей живётся –  это ясно всем.

Вот если б вы меня своим признали,
То стал бы вам защитником во всём,
Но, я прекрасно знаю, как ваш народ
Меня сегодня величает,
Что я и грозен, и суров.
Когда б здесь разобраться,
И неспешно, то ясно,
Что рублю врагов,
Изменники же были под Москвой,
И сдали хану государственное сердце.
Как без дружины я ответить хану мог?

Я буду вам хорошим государем!
Я строг к изменникам.
У вас меня злословит Курбский.
Он же изменник, надо это знать.
Он у царевича Ивана отнял мать,
А у меня супругу, в какой души
Не чаял я.
Царевича к вам на престол я не отдам,
А у меня два сына.

Коль не желаете меня,
То присылайте мне послов
Для подписанья мира.

И время дорого,
Ответ я буду ждать.

1573 год

Духи

Эстонцы праздновали Святки,
Царь русский ввёл свои войска,
Под музыку и пляски народ тот пировал.
Никто не ждал вторженья.
Приказ был мирных граждан
Грабить, убивать.

Письмо царя шведскому королю

А младшая сестра Сизигмунда
Уж овдовела!
Зачем же ты мне врал, что замужем она?
Мы только лишь хотели отдать её
За польского сегодня короля,
Чтоб он Ливонию без крови
В наши руки предал.
Кому нужна твоя жена?
Разумна ли за жён война?

Тем паче  польские-то королевны
За конюхов ходили,
Не привыкать вам отдавать их
За кого попало.

Пришли нам родословную свою!
И в раз узнаешь, кто и перед кем ты!
Во мне течёт святая кровь,
В тебе холопской смеси!

А в доказательство скажу,
Что твой народ служил
Моим великим предкам,
Варяги в войске Ярослава,
К примеру, а варяги были шведы.

Во мне и римская к тому же кровь
От Августа, победой тешит плоть.
Мне грамоту шли или принимай,
Как прежде, саблю от Новгорода,
Либо от меня, сноситься так
Ты и со мной теперь в чести, и вправе!
Минуя новгородский стяг.
Жду от тебя письма.

Шведский генерал

Шестнадцать тысяч русских
Против наших двух?
И грозный царь прислал нам ноту?

Не генерал я, если вдруг
Отдам врагу клочок земли близ Лоде!

Воюем так, чтоб был разгромлен
Русский полк,
И отняты и пушки, и знамёна!
Войска вперёд!

Царь

Разбиты мы!
Шведы победили.

Пускай посол о мире грамоту туда везёт.

Посол  письмо царю

Я грамоту твою привёз,
Но шведские вельможи
Не позволяли мне ступить
На тронное сукно,
Мол, излагай нам, как и что,
А королю не смей вручать такого,
Какое прежде ты принёс.
Такую брань читать не станут и холопы!
А мещанин за оскверненье рода
Своего почтёт.
Царь русский к выраженьям не пригоден,
А лучше так, что не способен вовсе он.
Вручил, как оказалось, не королю
Твоё письмо,
Король среди вельмож был спрятан,
А на престоле, кто, не знаю, был.
Ответом стало, что о мире речи
Быть не может, и разговоры тоже не нужны.

Царь

Тогда идём с войной!
Они ещё не знают о русской рати ничего!
Сожжём дотла!
Покажем тем рыцарям
Какой у нас народ!
Опричников у нас не стало,
Теперь едина рать.

Духи

Истерзан долговременной войной
Был тот народ,
Но рыцари ответ тому
И мужеством, и стойкостью держали.


1577 год

Царь

На Швецию и Польшу выступаем,
Донским казакам оставляем юг,
Чтоб защитить его от хана.
У нас сильнейшие войска, и сухари,
А больше ничего не надо.

Духи

Четвёртая и пятая супруги
Русского царя монашенками стали
Тихвинского монастыря.
Шестая без священного обряда
Жить с Иваном стала.
Но этого Ивану было мало.
Он думал о седьмой.

Венгерский воевода
Выслал тайное письмо
На имя государя,
Где обещал помочь
С войной союзными войсками
И золотой казной,
Коль Турция восстанет,
В обход желанию
Венгерского царя.

Король датский царю

Могли бы быть союзниками мы,
Мир заключить с Россией
На выгодных условиях.

Царь

Не нужен нам с тобою мир,
Быть может, перемирие лет на пятнадцать.
Мы шведов без тебя побьём.

Шведский адмирал

Под Нарвой нанести удар,
Спалить там русские селенья!

Письмо хана царю

Назначенный срок минул,
Псков, Новгород и Луки,
К тому же Витебск, Полоцк,
Области Литвы отдай Литве,
Коль ты желаешь мира,
Иначе быть войне.


Совет

Царь объявил: настало время
Длительной войны,
Он выдвинул полки
На немцев и литовцев.
Послы ушли к Батыю,
Но ни с чем вернулись от него.
Татар сорокатысячное войско
Растёт день ото дня,
Им на подмогу идут
Союзные войска.
Карелию от шведов
Надо защитить.
И в Полоцк срочно
Отправлять донских казаков,
Татары там вступили в бой.

Духи

Литовским снова Полоцк стал.
Литовцы выжгли около
Двух тысяч селений
Под Смоленском,
Царь писал
В Ржев, Вязьму
Главным воеводам,
До сотни ставок по России,
Военных крепостей,
И что командование
Ими он оставляет за собой.
А воеводы всё-таки отныне
Должны понять, что им решать,
Как возникший бой им принимать.

Татары вдруг решили всю Россию
Завоевать, ввиду бездействия
В тех станах, а русский царь
В то время удалился,
Он праздновал свой брак седьмой,
И свадьбу своего второго сына.
 
Хан прислал к царю гонцов,
Чтоб отдал он ему
Литву, Смоленск,
И Новгород, и Псков,
И северные города.

Письмо хана царю

Я бы советовал тебе
Не государством хвастать,
Что досталось по наследству,
А думать где твои достоинства
И добродетель, - чувств низменных
Ты не забыл на миг.
Всё ж мы давно не дети.
Я не завидую тебе, родиться так,
Как ты от Глинской,
Ведь дочь она предателя,
Сизигмунд его в Россию отпустил.

Ты говоришь, что я терзаю мёртвых,
А ты что делаешь?
Ты мучаешь живых!
Сравнить одно с другим
И сыплются осколки
От масс тех неподвижных глыб.
Изменниками воевод своих
Ты называешь,
Они отечеству верны.
Давай, с тобой сойдёмся
Один так на один,
Назначь мне место,
Время укажи, тогда посмотрим,
Бог кому вручит победу!
Но, явно, струсишь ты!

Духи

На Псков и Новгород хан пошёл.
Царь его ждал.
До трёхсот тысяч
Войско вывел на поля,
Числа ещё такого
Не знала ни одна страна
На время боя.

И Новгород, и Псков
Болотами и реками окружены,
Природный щит то от врагов.

Но там, где не ступала нога,
Там татары проходили,
Там рубили лес, дороги и мосты
Там возводили, но Луки
Они взяли без особого труда.

Царь за поддержкой в Рим.
Ему ответил Папа,
Чтоб русский царь
Союз бы заключил
Против татар с Италией,
Венецией,  Испанией и Францией.
Тогда б и шах персидский
Мог бы им помочь,
И Рим бы пятьдесят тысяч
Воинов направил.

 
Посол римский царю

Ещё, пожалуй, следует добавить,
Что Ватикана воля такова,
Чтоб русский царь венецианцам
Позволил бы в России торговать,
И строить церкви там.

Царь

Церквей здесь итальянских
Не будет никогда!
Хоть чтим душевно пастыря
Мы римской церкви.

Хоть  войско к нам татар
Идёт теперь стотысячною ратью,
Хоть там и венгры, немцы и поляки,
Шотландские, австрийские и прочие войска.

Но итальянским церквям
В России не бывать!


Хан

Послать стрелу
И с ней посланье
Боярам и князьям,
Что Псков бы лучше сдать.
Пусть русские не ждут кровопролитья,
Татары много городов сумели взять,
И напишите, вам мы предлагаем мирно
Ключи от города отдать.
Я обещаю вашему народу льготу,
Боярам обещаю честь,
И слово я своё держу исправно.
Зачем на истребленье
И жестокость лезть?

Ответ бояр

Мы не жиды,
Отечества не предаём,
А государю, как Христу
Мы служим.
Посмотрим, кто кого,
Иди на стены наши.

Духи

Трёхлетняя война окончена.

Царевич юный третью
Уже имел жену, и несколько наложниц,
Две первые в монахинях,
А также он к славе был
Не равнодушен,
Что довершило
Его раннюю судьбу.

Он решил Псков отвоевать.

Царевич Иван

Отец, мне войско нужно.

Царь

Три года бились мы.
Где мне его собрать?

Царевич Иван

Освободить хочу я Псков,
Чтоб честь России
Была возвращена!

Царь

С боярами ты заодно?
Решил меня с престола
Свергнуть?
Вот жезл!
Ты видел?
Я подниму его!

Борис Годунов

Царь, это явно лишне,
Ведь это сын ваш!

Царь

Он мне не сын!
Мятежник!
 (И жезл он на голову сына резко опустил)

Царевич падая

Отец, я верным сыном был!

Царь

Я его  убил!

1582 год
Святители

22 ноября
Отпели тело в церкви
Святого Михаила
Архангела.

Царь на Соборе

Поскольку я наказан богом,
Что смерть жизнь сына забрала.
То монастырскому порогу
Осталось поклониться мне,
Сложив свои дела.

Бояре

Кто ж у руля останется?

Царь

Не знаю.
Мой младший сын
Для царствованья мал.

Князья

Нам богом данный нужен царь!

Царь

Тогда в одежду скорби
Облачиться всем повелеваю.
И принимаю донесение гонца
Об отраженье псковской
Вновь осады.

Из Рима также надо
Принимать послов.

Я удаляюсь.

Римский посол

Мне надлежит исполнить волю
Церкви нашей,
Я послан, чтоб раскол искоренить.
Ведь Папа есть учитель всех
Монархов православных,
Как ни был бы тот царь велик.

Царь

Пятьдесят один мне год,
И я не вижу смысла
На склоне лет менять
Крест на латинский.

Меня понять легко.
И с русским людом
О законе веры
Я запрещаю говорить,
Пусть римские купцы торгуют,
Но против веры вашей
Протестую!
Здесь христианство есть.
Вопросы веры поднимать не буду,
Мне государственных
Хватает дел.

Римский посол

Не крест менять просить
Я прислан,
А с просьбой, чтоб исследовали вы
Деяния первые христианской церкви,
И здесь их в древнем виде
Могли бы утвердить,
Чтоб жизнь души
Могли спасти.
Тогда неравенство
Между восточной церковью
И римской легко бы можно
Было устранить.

Царь

Изволь, но греки
Не Евангелие нам.
Христу мы верим,
А не грекам.
Митрополит наш призван
К тем делам,
А я не в силах толковать
Учений древних Рима.

Римский посол

Но Византия, древний Киев
Поклонятся тогда
Ведь русскому царю.

Царь

Покорности их
Я не мыслю.
Границы все уже проведены.

Добавлю, что царю
Мирские похвалы,
Земных уставов
Слушать букву мы должны,
А папам честь другая,
Святительская вышла,
Когда благословенье
Надо получить,
То отпускает мне его
Митрополит,
И гордостью он выше
Царей не может быть.
Однако, унижать святыни,
Как греки, мы бы не могли,
Когда ваш Папа
Требует носить его
И целовать ботинок
С распятием на нём.

Римский посол

Не унижение – поднять престол,
Достойное достойному воздать,
В духовную вступив обитель!

Царь

Велеть носить себя
На седалище как на облаке?
Не легче всё же по земле?
Как все!
Как ходят все!

Кто живёт
Не по учению Христову,
Не Папа тот,
Такой-то Папа волк!

Римский посол

Раз Папа волк,
О чём тогда беседа?

Царь

Поэтому тебя предупреждал,
Что в этом деле я не сведущ,
Могу жестокие слова сказать.

Но не Григория восьмого
Называю волком я,
А лишь того, кто против веры.

Римский посол

Признаюсь, я объят тревогой,
Вы золотое носите шитьё,
Одежды пышны, позолотой
Оклады деревянные икон,
А как ходил Христос?
Под ярким золотом
И чистым серебром?
Сегодня траур, чёрный балахон,
Скорбь по царевичу усопшему,
А о Христе такой невнятный разговор.
 Царь

В России все сегодня в чёрном.
Как призрак наступившей ночи
Смерть сына моего, вдвойне
Меня смущает веры вашей
Избранной источник,
Возможно ль возлюбить тщету
Тех древних строчек,
Когда тут гроб с телом сына, как
Смерти роковой триумф.
 
Вы Папу величаете наместником!
Поднять приходится невольно бровь.
Нелепо возносить, как облако, престол.
Как можно связывать с Христом
Тот самый вздор?
Волчица Ромула вскормила,
И весть та разошлась кругом,
Хоть и давно всё это было,
Но память-то из рода в род,
Легендой о рожденье Рима.
Вот корни где.
Я долго б тёр свой лоб,
Когда бы русские бы люди
Папу этак величали.
Наместник – это вздор!
Римский посол

Любое свято место,
Где славится Христос!
Царь

Еретики! Любое место?
Что? Считаю, здесь
Спор неуместен.
Мы разных держимся сторон.
Дойдя до безрассудства только,
Как ангела, наместника носить,
И предлагать нам веру соединить?

Пусть каждый молится, как знает,
Мы никому в том не препятствуем
Никак. Войди-ка, лучше в наш
Ты храм, поймёшь тогда,
Что нам не надо лучше.
Тем более, где роются
В былых веках,
Как в скисшей гуще.
Волчиц в легендах
Предлагают нам.
Наш храм творения венец!

Римский посол

Нужды такой я не имею.
Католики не ходят в русский храм.
Царь

А зря.
Его величия завидная судьба!
Его великолепие и пышность
Зримы.

1583 год

Царь

Хочу жениться!

Митрополит

Но царская жена вот только сына родила.

Царь

Её я удалить хочу от ложа.

Митрополит

А основания?
Хоть и не в первый раз,
Но для народа
Причину следует назвать.

Царь

Не основанья правят царской волей!
Желанья лишь довольно: поменять
Наложницу на царском ложе.
Давай, посмотрим вдаль.
Нам с Лондоном союз
Понадобится вскоре,
И дружба государств
Для отведения угрозы
И нам Литва нужна.
Потом,
Подумать только,
Военные английские суда
И женщина на троне?
Не странно ли?
Меня смущает факт,
Что женщина одна,
Она б могла венчать
Нас лавром новым.

Елизавета мне дала
Своего лекаря для моего здоровья,
За что и честь ей и хвала.
Не для того, что он не нужен ей,
А чтобы мне он был угоден.
Два года прожил он у нас,
И медиков таких бы нам побольше.

Желаю кровный брак
С английскою короной,
Племянницу Елизаветы
В жёны взять.

Митрополит

Тогда посла с желаньем тайным посылай
На личные беседы.
И думай, чем бы угодить Елизавете.
Чтоб заключить союз двух государств.
Но помни, царь, что католическая вера
Уже помеха сватовства.

Русский посол в Англии

Я от царя.

Министры английские

У королевы неотложные дела.
Она посла не примет.
Придётся подождать
И две недели жить тут,
Хоть Лондон не Москва,
Но у него счастливая судьба,
И он свою историю имеет.
Надеемся, понравится у нас
Российскому послу гостить.
Расслабить дух и тело.

Русский посол

Но прибыл-то я с делом!
И по причине этой
Отдых не приемлю.

Министры английские

Как вам угодно,
Но изложили вам
Мы королевы нашей
Волю, примите наши сожаленья.

Письмо лекаря королевы из России

Служу исправно я, Елизавета,
Но, должен я спешить скорейшей вестью,
Как русский царь горяч и переменчив,
Он выслал к вам посла.

Жена царя недавно родила,
А он невесту ищет, как и прежде,
Но только вот английского родства
С Елизаветой чтобы та была,
Как требование, и как забота
На будущее – вместе воевать!
Московские войска соединить
С английским флотом.
Я, как лейб-медик заявляю вам,
Что приходилось нюхать порох.
Опасность вижу для отечества
И вас, для королевской чести!
Спешу предупреждение вам дать.
Известен русский царь,
Для вас, это не ново.

Опричнина в веках
Останется как след не смытой крови.
Убит к тому царём и сын, и брат,
И жён его несчётных море:
Печальна их судьба,
Какие почивают в склепе,
И в гробах, какие здравствуют в монастырях,
А о других никто не знает вовсе.
Язычник даже свой имеет страх
Пред покровительством и волей
Того, кто царствует на небесах!
А тут сам сатана, по-моему, на воле,
Законы церкви в землю он втоптал
И поливает эту землю кровью.
Мой долг об этом вам сказать.
Не выкину я из письма и слова,
Поскольку точно всё стремился передать,
Что знать дано мне.

Английская королева

Министрам мой наказ,
Посла российского принять.
И без меня.

Русский посол

Царь русский требует создать
Основы крепкой дружбы
Двух государств,
Чтоб вместе ополчиться на врага,
Когда тот воевать пойдёт
Вдруг земли,
С Литвой война теперь
Не кончилась победой.

Министры

Как! Разве всё идёт война!

Русский посол

Мы просим для войны
У англичан и олова, и меди,
Свинца, доспехов, серы, нефти,
За это мы вам дозволяем
Торговать на Соловках,
Реке Оби,  Печоре, Мезени,
На северные можете вступать
Вы земли.

Министры
Но там торгуют страны разные.
Без нас им тесно.

Русский посол

Но я посланник лишь,
И говорю, что предлагает царь.

Министры английские

Нам римский Папа сообщал,
Что русский царь с татарами
Смирился и дружбу подписал.

Русский посол

У Папы версия своя.
А русский царь кто друг, кто враг
Определяет быстро.
Его здесь сбить с пути нельзя.
Для Папы слово, будто птица,
Как улетела, так уж не поймать.

Министры английские

Но Папа славит ведь Христа,
Татары иной веры.
Как Лондон может встать
На сторону татар?
Мы, англичане, католической
Ведь веры.
Правдивые слова даёт нам Ватикан.
И с католическим престолом наше сердце.

Ответ царю мы можем написать.
Закончим мы теперь на этом.

Письмо министров английских

Ивану, как племяннику Елизаветы,
Поскольку на племянницу
Положен глаз,
Об исключительном мы праве просим,
Чтоб Англия могла одна на ваших
Землях торговать.

Русский посол

Но царь ведь не племянник королевы!
Прошу вас это обращенье исчернить.
Ведь тем царя недолго оскорбить.

Министры английские

А что же оскорбительного в этом?
Ведь у родства кровь тысячи столетий,
А не один день, или два.
Звучит почти как принц.
Так уменьшительно звучит наследник.
Как полнота любви и веры беззаветной,
Как ласковое слово «Сын»,  –
Родительские повязав уста.

Продолжают письмо

Издержки велики,
Чтоб для торговли плыть
На берега России,
И Англия поэтому уже могла бы
Попросить царя,
Чтоб англичанам торговать
Одним лишь.

Русский посол

Могу ли до отъезда видеть вашу королеву?

Министры английские

На той неделе сможет
Вас принять.

Королева

Внимание моё на тайные желания царя.
Что царь желает?

Русский посол

Я здесь с вопросом сватовства.
Царь блеском чувств пылает
К племяннице, желая с королевою
Родства.
Он просит на бумаге портрет прислать,
Или сойдёт для этого доска, чтоб больше
Приукрасить цвета, но только с точностью
До всех деталей лицо нарисовать.

Королева

Я польщена, конечно, сокровенной речью,
Искусного художника найдём,
Но за свою племянницу ответа
Давать я не могу ни в чём.

Она больна сейчас.
Мы ждём выздоровленья.
Потом художника пришлём
К ней для портрета.
Но, я должна сказать, что вкус царя
Невзрачного не терпит цвета,
Его пленяет красота.
Племянница не блещет,
Наружность скромная,
К тому ж она худа.

Царь посолу английскому

Прошу свою я волю королеве
Передать, что я жениться
На её племяннице намерен,
Посол мой и портрет прислал,
И описание составил верно.

Согласна ли Елизавета,
Чтобы невеста нашу веру приняла?

Посол английский

Невеста вере не изменит.
Воспитана она на ней была
И будет ей верна.
Здоровья слабого она,
А потому царь выбрать может
Из родства других своячениц
Елизаветы.

Царь

Зачем же ты приехал!
С тем, чтоб о новом предложение,
О теме
Другого сватовства со мною
Разговор затеять!
Чтоб это стало невозможным для меня?
Мне даже имя не известно,
Ведь ты без королевы
Мне не скажешь,
Кто из своячениц
Стать может царскою невестой!

Приедешь к королеве,
Передай, прошу союза с Англией!
Для будущих сражений!
Это требование к месту.

Литва и Швеция враги,
А для неё друзья,
Мне не подходит это!

1584 год, зима.

Комета крестообразной формы,
Словно знак.
Небесное сиянье
Явило лавр и скипетр
На ночь,
Где воцарилась мгла
Над окровавленной
Россией.


Весна, март.

Царь занемог,
Неделя – две не по себе.

Внутренности стали опухать,
В беспамятстве он сына звал,
Убитого им прежде.
И в марте умер царь.