Точка Джи. Глава 6

Глава 6.

     Столица Флореса - Лабуанбаджо. Как передать его колорит? И запахи. И звуки…
Ну, звук-то здесь один – кудахтанье кур. Из Денпасара на нашем самолете доставили пару сотен коробок с подросшими наглыми цыпами, которые опровергли все пословицы про то, что куры не летают. Летают, да еще и как – восемьсот километров за шестьдесят минут! И орут по прилёту громко и победно!
     С запахами дело обстоит хуже. Мы их не чувствуем, потому что над Флоресом висят грозные сизые тучи, из которых с равными промежутками времени вниз устремляются ливневые потоки теплой воды. А поскольку влажность тут и так – будь здоров, - то воздух кроме как сыростью и не пахнет ничем.
     Зато люди, буквально, первые встречные, радуют. Они не смотрят на нас испытующе, или пренебрежительно. Нет в их взглядах и алчности, дескать, прибыли белые фаранги нам на поживу…. Прибыли и прибыли. Милости просим! Мы грузим багаж под проливным дождем, мимоходом улыбаясь реплике водителя: «Ко мне в машину – только вещи! Я – водитель багажа. Водитель людей подъедет позже!».
     Небольшой круг по острову – и мы на месте. Кстати, этот круг нам предстоит проделать не один десяток раз. Дорога вокруг Лабуанбаджо одностороння и устроена так хитро, что вы будете снова и снова проезжать мимо одного и того же места, куда бы вы ни вознамерились попасть. Но пока мы этого не знаем, и поэтому радостно таращимся каждый в свое окно, пытаясь рассмотреть в непроницаемой толще дождя очертания чего-то необыкновенного или хотя бы запоминающегося. С трудом различаем далеко внизу по склону порт. И даже умудряемся рассмотреть огромные серые волны с барашками пены, разъяренно бьющиеся о берег.
- Водитель мне сказал, что в порту – штормовое предупреждение. Волнение – 4-5 баллов, - грустно объясняет Мора.
- Это что значит? – настороженно интересуется Анна.
- То, что остров Комодо может накрыться медным тазом, - авторитетно добавляет Инна и, не удержавшись, тоже вздыхает.
- А что мы тогда тут будем делать?
- Господь милостив, - философствует наш индонезийский приятель. – Доберемся до отеля – там и решим.
     В отеле кроме нас постояльцев нет. Точнее, есть всего одна семейная пара из Австралии, которая с обреченностью и дисциплинированностью, присущей всем жителям этой страны в дождь никуда не рвётся, приключений не ищет, сидит себе чинно на веранде и попивает пиво.
- Значит так, - азартно заявляют наши дамы, едва оглядевшись и обустроившись, - Ныть не будем. Если море закрыто, то есть два варианта: суша и, на крайний случай, отель.
- И что в отеле? – фыркает Михаил, который уже попробовал пробраться по топкому болоту до бассейна и даже рискнул поплавать среди сбитых дождем веток, листьев, травы, а так же ужиков и лягушек.
- Как что? Ну не пиво же пить! Проверим технику, перекачаем фотографии и видео, зарядим аккумуляторы…
- Офигительно интересное занятие, особенно с учетом того, что мы это с Петровичем сделали еще на Бали.
- Тогда сварим борщ!
- О! Вот это уже более интересная идея. Хоть какое-то дело.
- А еще, - с азартом добавила Инна, - Мы могли бы съездить на раскопки «человека флоресийского». Я много читала о том, что здесь, в деревнях и по сей день бытуют страшные предания о маленьком кровожадном человечке ибу-гого («бабушке, которая ест все подряд») - она ходила сгорбившись и тихо бормотала что-то себе под нос. До недавнего времени ученые считали, что прототипом ибу-гого был макак. Но в 2004 году группа австралийских и индонезийских исследователей, проводивших раскопки в одной из островных пещер, обнаружила останки жившего18 тысяч лет назад лилипута, чей рост едва достигал метра! Никто до этой находки  и представить себе не мог, что у наших предков был маленький и внешне примитивный современник, череп которого не превышал размеры грейпфрута. Однако по своим умственным способностям крошка не уступал современному человеку!
- Инна совершенно права! – Мора протер очки и полез в свою знаменитую записную книжку, состоявшую из чудом державшихся замусоленных листочков, - Вот, смотрите, что у меня написано: «Находка подтверждает давно известную истину, что на островах животные нередко превращаются в карликов или гигантов. Изменение размеров тела – адаптивный процесс, позволяющий животным приспособиться к ограниченным пищевым ресурсам. Колонизировав остров Комодо, например, древний варан увеличился до размеров гребнистого крокодила. Зато другие виды, например,  Homo floresiensis стали миниатюрней и снизились до размеров трехлетнего ребенка».
- Прикольно! – улыбнулся Миша. – Так что? Едем смотреть на крошку бабу Ягу?
- Далековато туда… Дня три придется потратить. – Мора почесал переносицу. – У меня возникла другая идея. Давайте съездим в поселок манггораев. За сутки обернемся.
- А кто такие манггараи?
- Местное племя, осевшее здесь почти тысячу лет назад. В аэропорту висели фотографии их конусообразных хижин. Не заметили?
- А это не «потемкинская деревня»? – с подозрением покосилась на приятеля Инна, которая терпеть не могла туристической показухи.
- А я знаю? – простодушно пожал плечами Мора.
- Но борщ мы сварим всё равно… - нахмурилась Анечка, соскучившаяся по привычной московской кухне.

     Конечно же, утром все проспали. Точнее, не так…
     В шесть утра путешественники собрались у лобби отеля. Дождь, не переставая, лил всю ночь, шторм не утих, поэтому поездка к Комодо была невозможна. Остались манггараи, но требовалось найти толкового водителя, который сможет доставить в деревню нашу группу. Этим занялся Мора. Инна, которая «по жизни» являлась жаворонком, собралась на рынок, чтобы закупить необходимые продукты для вечернего пиршества под названием «борщ». Остальные, покрутившись немного во влажной утренней сырости, предпочли разбрестись по номерам, да и уснули…
     Печальным было и известие, пришедшее от троицы наших серпентологов – Саши, Вики и Володи: из-за непогоды их самолет не смог улететь с Бали, и неизвестно, разрешат ли вылет сегодня….

     Мора и Инна вернулись довольные. Мора с нужным водителем, а Могилева не только с требуемыми для борща продуктами, но и с отличным настроением:
- Морчик, а что такое «стоп, ты билят, кири»? – смеясь, спросила она.
- Не очень понимаю твой индонезийский, но похоже, что «остановись слева».
- А «Мудах! Мандах! Идитунах!» ?
- Ну, это рекламный призыв одной партии. Правда, читается он несколько иначе.
- А я уж подумала, что наш русский мат – это просто испорченный индонезийский язык, - хохоча от души, прорыдала женщина.
- Да, - хихикнув в такт, согласился Мора, - Меня тоже удивляло, что мой вопрос «каму сука ибу?» вызывает у твоих земляков такой хохот.
- Боже, а что это?
- Ты любишь маму? Это я так часто у детворы спрашивал, когда они с родителями приезжали. Потом перестал, потому что взрослые обижались. А еще обижались, когда я деткам говорил детскую суматранскую считалку: «каки-каки-какаку»… Это про то, что ноги моей сестренки очень быстрые… У вас тоже есть: «быстрые ножки бежали по дорожке», но я же не смеюсь!
- Хорошо, что мамы тебе по лбу не давали за такие считалочки!.... А я, представляешь, еще утром в порту увидела туристическое агентство «SRI-SUTRA», рекламирующее, как я поняла, туры на Ломбок и (вообще жесть!) свой фирменный отель «EBANO BUNGALO».
- Но это же всё прилично, Инна! Что смешного?
- Мора, не для русских. Поверь, честно! Увидишь, как наши мужчины сегодня на всё это прореагируют, когда покажу…. Хотя, нет. Не покажу! Пусть муж продолжает считать меня интеллигентной барышней.

     В общем, пока смеялись, пока разгружали одну машину и загружали другую (для поездки в деревню) дождь потихоньку стих. Разбуженные стуком портье, прозаик Родин, лингвист Шереметьев и пока еще не имеющая прозвища Анюта, лениво позевывали на крыльце, и по всему было видно, что манггараи не вызывают у них желания немедленно покинуть отель и нестись к черту на куличики.
- А далеко туда? – лениво поинтересовался Миша, прикидывая, что при утихнувшем дожде вполне можно попробовать поплавать в океане.
- Сто километров.
- А… Ну это ерунда. Мигом обернемся.  И племя посмотрим. И понырять успеем.
     В тот момент мы еще не знали, что сто километров по Флоресу занимают ни много ни мало, а пять часов совершенно «хичкоковской» дороги… Помните, мы вам рассказывали о серпантинах Богора? Так вот, тот серпантин в сравнении с нашим нынешним передвижением – просто детские горки.
     Едва выехав из города и взяв курс в сторону гор, мы практически вжались в сидения. Если вы когда-нибудь распутывали рыболовную леску, то представляете, сколько там петель понаверчено, как причудливо одна нить цепляется за другую. А теперь вообразите, что эта «леска» и есть наша дорога (к слову, почти везде добротный асфальт, правда шириной в полторы полосы), только поставленная «на попа» и резво устремляющаяся от нулевого уровня над морем, до почти двух тысяч метров. Из-за ливней то тут, то там на трассу наползали огромные кучи скользкой глины, падали вековые деревья, которые тут же распиливались местными жителями и растаскивались на дрова. Километров через двадцать мы въехали в такой плотный туман, что Мише с Андреем пришлось выбраться из машины и идти впереди, размахивая банданами, словно флагами: фары этот плотный белый кисель почти не пробивали. Страшнее всего, конечно, были гудки встречного транспорта. Было совершенно непонятно, что вынырнет из-за абсолютно слепого поворота в следующую секунду – мотоцикл, или большой лесовоз. Но женщины сильнее всего боялись даже не этого. Прямо по дороге, возникая, словно призраки за глухой петлей серпантина, рваной цепочкой шли дети. «Это они из школ в свои деревни возвращаются», - прокомментировал Мора.
     - Я пока доеду – поседею! – не выдержала впечатлительная Анюта и, натянув на глаза кепку, прикорнула на заднем сидении. А Инна, с надоедливостью дятла, близоруко щуря глаза в сторону панельной доски приборов, всё пытала водителя: «Ну, сколько еще?», и страшно огорчалась, узнав, что за двадцать минут пройдено всего три, четыре или даже два километра.
     Примерно через три часа картина сменилась. Мы миновали перевал и теперь неслись в долину почти с шумахеровской скоростью. На спидометре было аж тридцать километров в час!
- Еще одна гора и мы на месте! – весело заявил водитель.
- Шо? Еще одна? – в шутливой панике переспросил Миша.
- Ну, да. Только мы её обогнем. Через перевал не поедем. Правда, дорога будет уже и хуже, без асфальта. Зато по ней никто не ездит. И мы не будем пережидать встречного транспорта.
     В общем, долго ли, коротко, а аккурат через пять часов показалась в зыбкой дали островерхая хижина манггараеского домика, точь в точь повторяющая фото на рекламном плакате.
- Моя родная деревня! – прокомментировал водитель, и мы вынырнули из душного нутра авто в пелену вновь обрушившегося с небес ливня.
     А теперь самое время рассказать вам о том, что мы успели узнать о манггараях, пока нас укачивали бесконечные километры дороги.
     По преданию, в древние времена собрались на Флоресе три могущественных короля, приплывших туда со своими войсками – король макасар, прибывший с Сулавеси, король бима с Сумбабвы и, собственно, король мангарраев, теоретически прибывший то ли с Суматры, а то ли вообще из Малайзии.
     Вы думаете, что из-за дележки территории возникла война? А вот и нет. Рыбак-макасарец решил, что все бухты и гавани Флореса будут закреплены за его народом. Кочевники-скотоводы бима занялись разведением буйволов и на стационарные поселения не претендовали, а вот манггараи заняли самую выгодную в стратегическом плане позицию – в горных районах Флореса. Их дома почти никогда не затапливали тропические ливни. Им были не страшны цунами. Зато террасы флоресских гор были пригодны для возделывания любимого риса. Манггараи исторически делились на три сословия: аристократы (краэнг), крестьяне (ата-леке) и рабы, не имеющие даже собственного названия. Что удивительно, сословия сохранились до сих пор. Во всяком случае, нынешний «король» той деревни, куда мы приехали (на манггарайском языке «король»  – «вау») уверен, что его род идет от самого первого правителя мангарраев. Кстати, сообщать собственное имя чужеземцам у манггараев – табу, к нашему собеседнику следовало почтительно обращаться – «Вау». Дескать, зовите меня царь, просто царь….
     Зато королевский церемониал встречи на высшем уровне мы прошли чин по чину. Сначала нас угостили очень крепким и очень сладким кофе, выращенным на плантациях общины. Отказаться его пить – большой грех и смертельная обида. И мы пили, хоть стаканы для напитка мыли, наверное, лет двести назад. Затем на нас торжественно надели саронги. Это такие хлопковые мешки разной расцветки, которые носят в виде юбок и мужчины и женщины. Только у мужчин саронги крепятся на талии путем сворачивания в валик, а у женщин – завязываются узлом. Ну и…. трам-та-та-там!!!!! (тут должна звучать барабанная дробь), нам рассказали о легендарном барабане манггараев, который хранится исключительно в этой деревне, и который имеет почти сказочное происхождение. Если коротко изложить суть, то сделан он из кожи полуженщины-полубогини, которую три короля (макасар, бима и манггарай) убили в знак вечной дружбы между народами и отсутствию претензий друг к другу.
     Однако нам больше приглянулась история, рассказанная нашим простодушным водителем еще по пути в деревню. По преданию, в которое свято верит Регги (водитель), древние манггараи, пришедшие на остров Флорес, первую хижину – царский дом – построили в его деревне в 1111 году. Бревна этого дома до сих пор можно найти в основании уже более нового Главного дома. Правил тогда племенем мудрый и сильный вождь, который сделал так, чтобы манггараи приумножились, расселились по острову и заняли на нём, среди враждебных иных племён лидирующее положение. Как водится, было у отца два сына. И довелось тем сыновьям однажды влюбиться в самую красивую девушку острова, чья семья приплыла на Флорес с Сулавеси и, как все макасары, занималась рыбной ловлей. Красавицу с русалочьими глазами, волосами ниже щиколоток и очень светлой кожей тут же заметили все жители острова. Правда, как звали её – история уже не помнит. Но то, что красота девушки была божественна – сомнений не вызывает ни у кого.
     Влюбившись, братья крупно повздорили. Они никак не могли решить, кому красавица достанется в жёны. Мнения самой девушки никто не спрашивал. Не положено! Её просто сосватали в деревню манггараев, а там, хоть трава не расти…. И вот, когда ссора достигла высшего накала, когда дело чуть не дошло до братоубийства, мудрый вождь приказал убить девушку и…. сделать из неё барабан. Кожу со спины красавицы натянули на одну сторону барабана, а с живота – на другую. Из волос сделали традиционную оплётку и веревку для подвешивания барабана. «Теперь вы можете оба играть с вашей возлюбленной! - сказал отец сыновьям. – И оба будете получать от этого удовольствие. Ваша красавица стала принцессой дважды!». ..
     Сегодня барабану больше 1000 лет. Он до сих пор висит под крышей главного дома Манггараев. Говорят, если ударить по нему, его звук слышат в одном из монастырей Сулавеси, в той земле, откуда была родом несостоявшаяся принцесса.
А еще говорят, что сфотографировать барабан – нереально. Мешают духи и мыслеобразы, которые фотоаппарат фиксирует моментально. Мы посмеялись над этим, пока не посмотрели фото…
     В доме мангарраев, куда нас привели, чтобы показать барабан, сегодня живет девять семей. Когда-то их было значительно больше. Войти туда можно через низенький дверной проем, согнувшись в три погибели: хочешь не хочешь, а местным божествам поклон отдашь. Обувь, кстати, тоже нужно снять. Даже носки. То, что по полу во множестве бегают насекомые и даже огромные тараканы – никого не останавливает. Гостям предлагают присесть на тряпичный ковер и ждать спуска реликвии. Кстати, далеко не всегда барабан разрешено опустить из-под потолка, где он закреплен на десятиметровой высоте. Счастливый Регги нам сообщил, что на его памяти это было сделано только один раз, когда самому парню исполнилось года три, не больше.
     Правда, потрогать барабан или ударить по нему великий и суровый Вау так и не разрешил. Он вообще зорко следил за тем, чтобы гости сидели смирно и слушали его длинную речь очень внимательно. И напоследок предупредил, что малейший скепсис в отношении реликвии – и не сносить нам головы. Духи начнут мстить.
     Мог бы и не стращать. Не в наших правилах брать под сомнение то, во что верит не одно поколение людей. Что бы оно из себя не представляло, а всё равно оно намолено, наплакано, выстрадано и бережно сохранено.
     Скажем по секрету, мы тоже попросили у реликвии чуда. Не глобального, нет… Но оно случилось! Стоило нам попросить помощи у девушки-барабана, как штормовая погода на Флоресе мгновенно сменилась полным штилем, а мы, соответственно, наконец-то смогли попасть на закрытый из-за непогоды остров Комодо. Но это уже другая история…
     Вечером мы наконец встретили измученных ожиданием вылета наших приятелей. А еще Инна нашла в окрестностях отеля интернет и отправила Оксане Ковалевой очередное письмо:

     «Ксюленька, родненькая моя, привет!
Наконец отыскала интернет и могу с тобой поговорить, читая взахлёб твои письма! Вы не просто умницы, вы спасители рода человеческого! СПАСИБО! То, что вы делаете для клуба и для памяти Миши Кравченко – выше всяких похвал.  А у нас сегодня был чумовой день, но зачетный! Точнее, вчера тоже такой, но описать все это трудно. Мы видели племя манггараев, сидели и пили кофей с потомками древнего королевского рода в хижине, возраст которой составляет тысячу лет с лишним. Она построена в 1111 году! Нам (по милости божьей) даже опустили из под потолка, принесли и открыли ларь с древним барабаном, сделанным из человеческой кожи. Звучит жутко, но легенда очень красивая. Расскажу потом)))). Сейчас я сварила наш традиционный борщ, мы поужинаем вместе с «потеряшками», которые наконец долетели до Флореса, и завтра в 6-30 старт на Комодо! Порт открылся!»