***

Герои Трои.

Эллада Великая – дочь просвещенья,
Войны риторической пламенный меч.
Поэзии – вечности, свет – озаренье,
Твои прародители звуки и речь.

***

«Священный Олимп, под сводом Вселенной,
Царица – гора – качели Богов.
Молчит о легенде, воспетой Еленой,
Гора не роняет таинственных слов.

Гомеру счастливчику, вечером лунным,
Она улыбнулась далёкой звездой.
И лира запела дыханием струнным,
Легенду любови и смерти святой».

1

Шумит Посейдон и Зевс негодует,
Родился троянец, царевич – изгой.
Принцесса безумная Трою волнует,
В раздумье и горе владыка седой:

«Виденья Кассандры, не глупость безумства,
Не сбыться не могут, погибель суля.
Припадок не просто её вольнодумство,
То, бог подземельный, пустил кобеля.

Твердила пророчица: - Корень Аида,
Во плоти царицы, бедою возрос.
А в Спарте далёкой, красавица Лида,
На свет народила любови колосс.

Цвела, хорошела богов баловница,
С небес Афродита взирала во зле.
К Парису летела её колесница,
Царевичу Трои, явилась во сне:

Ты видел когда ни будь лик Афродиты?
Парис:
- Ты краше богини, царица небес.
От Азии Малой, до острова Крита,
Немало я видел красы и чудес.

На то, что я ныне взираю робея,
Не с чем бы ни сравнил, скитаясь в морях.
Над нами свидетели боги Эгеи,
Такое не чудилось даже во снах.
Афродита:
Моё совершенство, в империи Зевса.
Ты встретишь земную богиню любви.
Где царь Агамемнон, руками Ареса,
Умыться желает в троянской крови…
Гектор:
Парис просыпайся, отец ожидает,
Всё грезишь любовью, скиталец морей?
Парис:
- Куда ни – будь, снова меня изгоняет,
Проклятье пророчества, веры верней.
У трона Приама:
- На вас возлагаю дела государства,
Корабль на Спарту велел снарядить.
Довольно сражений троянскому царству,
Эгея едина, её победить,

Сумеем лишь миром, сиянием злата,
Волшебною силой алмазных камней.
Священная Троя, сильна и богата,
Но, Греции ныне, увы, не сильней.

Правителю Спарты, царю Минелаю,
Клянитесь богами и прахом отцов.
Что я, лишь торговли и мира желаю,
Уста красноречия – дар мудрецов.

В руках твоих Гектор, величие Трои,
Ты меч и защита, народный герой.
Парис:
На битву с тобою, не встанут герои,
Один Ахиллес бы сравнился с тобой.

Во славе и чести живёт Мирмидонец.
Я Грецию морем не раз проходил.
Любой горожанин, забитый ли горец,
Легенду и правду о нём говорил.
Гектор:
Великим воином родится,
Избранник неба, дар богов.
Покуда жив, он будет биться
Топить в крови своих врагов.

Но, всё ж любому сыну Зевса,
Соперник сыщется в бою.
Быть может я для Ахиллеса.
Прощальный вызов воспою…
Приам:
Быка забейте Посейдону,
Чтоб не мутил эгейских вод.
Воспойте славу Аполлону,
Он вашу славу воспоёт.

Не будьте гордыми в горячке,
Надежда трону моему.
Смиренье, вовсе не подачки,
Удар горячему врагу.

В поклоне братья удалились,
Дорогу в Спарту ведал рок.
У жизни многому учились,
И новый жизненный урок.
2
Поведал величие царь Агамемнон,
Но, Греция словно в ладони вода.
Хотя, приклоняются мощным Микенам,
Своими царями живут города.

Богатая Троя его наважденье,
Незыблемость власти и жажда войны.
Не накрепко скованы крепкие звенья,
Еще не единой, но сильной страны.

В объятьях наложницы ночь коротая,
Вином Диониса наполнен бокал:
- Скажи мне о, нимфа моя дорогая,
Кто мне из вассалов, вернее вассал?
Наложница:
- По мне Минелаус по – проще скаредных,
И царство его, другим не чета.
Король Одиссей, на острове бедных,
К тебе его дружба, крепка и свята.
Агамемнон:
- Вчера мне известие выслали боги,
Посольство на Спарту из Трои идёт.
Приам без причины не любит дороги,
Соперника сильного к дружбе зовёт.

Поеду и я на поиск причины,
Троянскую драку пора начинать.
Гляжу, засиделись в Элладе эллины,
Ленивые пальцы в кулак собирать,

Любыми путями, иль я не владыка,
Иль я не правитель Эгейской земли.
Чтоб Греция стала сильна и велика,
Пускай пошевелятся горе – цари.
3 – В Спарте.
Гремят барабаны на стенах и башнях,
Под гульбище труб въезжают послы.
Подносят вино в серебряных чашах.
Прелестные нимфы, небесной красы.

Привольное пиршество, песни и танцы,
В дверях Минелаус, а подле она.
Елена Прекрасная – чудо Спартанцев,
Назойливым взором сводила с ума,

Юнца боголикого, принца Париса.
Дела Афродиты недаром прошли.
Небесные чары, вино Диониса,
Губители Трои друг друга нашли.
Гектор:
- Да, здравствует Спарта!
Минелай:
Да, здравствует Троя!
Агамемнон:
- За мир и торговлю! – Объятия, смех.
А сидя напротив, влюблённые двое,
Сидят в ожидании плотских утех.

Парис удалился, горел в ожидании,
И вот она рядом и смерть, и любовь.
На счастье ли это, на горе страданий,
Не думы играли – кипучая кровь.
Елена:
- Вернёмся любимый, опасные игры,
Затеяли мы в бесшабашности грёз.
Парис одержимый, любовью гонимый,
Ее, умоляя, не сдерживал слёз:

- Как жить без тебя мне, о, дар Афродиты?
Елена:
- Я сгину от горя, умру без тебя.
Лежали, рыдая, в объятиях слиты,
Тревожно и нежно, безумно любя.
***
Похмельное утро зарёю лучистой,
Усталому Гектору смотрит в окно.
А рядом Парис, порочный и чистый,
Себе подливает хмельное вино:

- Не ведал я ранее встречи радушней,
Кружил островами в гробу корабля.
И жизнь дорогую считал никчемушней,
И так ненавидел за это себя.

Крутился со звоном разменной монетой,
И вот она пала, сражённым орлом.
Теперь не увижу ни ночи, ни света,
Её не залить мне пьянящим вином.
Гектор:
- Уже не однажды я слышал такое,
Пьянитель красавиц, земной Аполлон.
В дорогу пора собираться на Трою,
Пока ещё милостив бог Посейдон.

«Не гневайся брат моему самовольству».
Подумал Парис в секрете души.
Царица Елена его беспокойство,
Готовится к бегству в дворцовой тиши.

***

На проводы пышные прямо до порта,
Собрал Минелаус и слуг, и царей.
Несли говорящие воды Эврота,
Беглянку Елену в чреде кораблей.

 - В подарок Приаму скакун златогривый.
- Сказал Агамемнон, вручая узду.
И меч от Гефеста дарую любимый,
Он в кузне небесной расплавил звезду.

В подарок Аресу подручному Зевса,
Который, когда – то меня одарил.
Положен у трона руками Гермеса,
Не мало я воинов им поразил.

Дары и поклоны седому Приаму,
Зароки и клятвы эгейских владык.
Подарок Париса, троянская драма,
Скрывала утёсом божественный лик.
Гектор:
- Устал я от пиршества, лести и пьянства,
Не верить не в праве я лживым царям.
Война неизбежна для нашего царства,
Боюсь, ошибается мудрый Приам,

Что волки Эгеи насытились кровью,
Они завывают, глотая слюну.
Желают увидеть Великую Трою,
Закрытую копьями, в рабском плену.

 - О, брат мой любимый! – Парис на коленях:
- Прости или брось меня в омуте волн.
Гектор:
В каких же виновен ты кознях – изменах,
Коль в море зовёт тебя бог Посейдон.
Парис:
Взгляни на утёс, укрывший Елену,
Она согласилась на бегство со мной.
Гектор:
Оставим для Спарты, Елену – измену,
И станет измена забытой, пустой.

В безумстве мятежном свалился на волны,
И к берегу плыл, удаляясь Парис.
Елена навстречу, в порыве любовном,
Хвала Посейдону, на рифе спаслись.

Растерянный Гектор разводит руками:
- Гребите за ними во имя любви!
Готовится видно погоня за нами,
На зависть у Греков быстры корабли.

***

- Разбит Минелаус, растерзан и предан,
Но, всё же, не сломлен, напротив – взбешен.
Смеётся в себе за столом Агамемнон:
«О, как от любови мужчина смешон».

Для масла в огонь, поднимает бокалы:
- Пора бы на Трою войска собирать.
Минелай:
Больших кораблей берегами не мало,
Решили на этом идти воевать.

***

Зовёт Агамемнон героев Эгеи,
Священную истину славить мечом.
Но, нет среди воинов сына Пелея,
Военными играми он увлечен.

Велик мирмидонец, подобен царям,
На поиски славы пожертвует всем.
Гордец непреклонен, но нужен богам,
Любимец Ареса, сравнимый ни с кем.

Следами Геракла мечтает пройти,
И даже затмить его силой меча.
Но, смерть ожидает его на пути,
Наточена в Трое стрела палача.
Аякс – Великий воин:
- Его мирмидонцы во славе военной,
Пропитаны кровью минувших побед.
И малую Родину мнят суверенной.
И власти над ними как будто бы нет.
Минелай:
- Завлечь Ахиллеса добычей похода,
Труднее чем выбить его из седла.
Доволен он жизнью, любовью народа,
К чему ему чья – то пустая беда.

Такого сразить самолюбием только,
Задело, чтоб больно гордыню его.
Одиссей:
- Ты прав Минелаус, постой-ка, постой-ка,
А Гектор за морем живёт для чего?
Агамемнон:
- Не зря вы зовётесь царями Эгеи,
Такие уловки не снились богам.
На Трою заманивать сына Пелея,
Придётся мудрейшие, именно вам.

***
В печали тревожилась мать Ахиллеса,
Что, видела сына погибельный рок.
Однажды она попросила Гермеса,
Чтоб, он ей добраться к Аиду помог.

Где в царствии мертвых кровавою влагой,
Струился источник живительных сил.
Одаривал мощью, бронёй и отвагой,
Того, кто в источнике тело мочил.

Держала за пятку младенца Фетида,
Купала и мыла в текущей крови.
С поклоном покинула царство Аида,
Любовь материнская – корень любви.

Пята Ахиллесова – смерти приют,
Его уязвимость и кара богов.
В легендах и мифах её воспоют,
Во славе немеркнущей новых веков.

***

«О юном Патрокле  потеряно слово,
Пробелы поэмы восполнить берусь.
Что сказано мною, конечно не ново,
Но, выкрасить старое я не боюсь».

Возлюбленный отрок Пелеева дома,
Влиянию жизни подвержен не в срок.
Как первая женщина битва знакома,
Кровавый не раз уже, кушал пирог.


Мятежная юность, и грёзы сражений,
И жажда на брата во всём походить.
Забыто о доле поверженной лени,
А что до любови, не время любить.

В оружье забава и в топоте конском,
Походное ложе и ласка костра.
Обманут не он чародеями лоска,
Погоня за гибелью -  брата сестра.

Свершенье мечтаний торопится к дому,
Гремят колесницы вестями войны.
Вина Агамемнона скорому грому,
Нашёл-таки Трое, причину вины.

В шатёр полетели слова Одиссея:
- Не дурно встречаешь, не высунешь нос.
Жилище не краше пещеры Тесея.
Ахиллес:
Скажи лучше вести какие принёс?
Одиссей:
- Пробуждены греки предательством Трои,
Войною и местью пылают сердца.
Царевич Парис, увел за собою,
Жену Минелая, царицу дворца.
Минелай:
- Тебя Ахиллес призывает Эгея,
Как лучшего воина греки зовут.
В веках отразится твоя эпопея,
Бессмертную славу тебе воспоют.
Ахиллес:
- От зависти лопнет сама Афродита,
Восстал из – за женщины целый народ.
Одиссей:
В шатре Агамемнона, царская свита,
Как равного им Ахиллеса зовёт.
Ахиллес:
- Мне честь поединка, дороже награды,
А поприще воина – главная честь.
Минелай:
- Ты воин великий, великой Эллады,
Но, за морем тоже, достойные есть.

Прославленный Гектор, не знал поражений,
Берёшься ли ты его поразить?
Далёкое множество всех поколений,
Тебя не забудут и могут забыть.

5 В Трое.

Не добрые вести в покоях Приама,
Любови обильный, безумный Парис.
Спокойствие Трои, на страсти романа,
Сменил в одночасье и ногти не грыз.

Болтается в море, с прелестной гречанкой,
В глаза он не в силах отцу заглянуть.
Души не покой, Деонисова чарка,
На время залечат неправедный путь.

Не бросил своё увлечение луком.
На всё побережье известный стрелок.
Звенит тетива поразительным звуком,
Летящие чайки, вкушали урок.

Чернело пятно, в тиши горизонта,
Елена воскликнула: -  Греки идут!
Армада лилась угрожающим фронтом,
Любови обильные в Трою бегут.

Бесился Приам в ожидании сына,
«Не слушал Кассандру, жалел подлеца.
Выращивал меч, а вышла дубина,
Плевал он на Трою, плевал на отца… 

Понурый Парис в безмолвии кротком,
Царицу запрятал до лучших времён.
Приам:
Ну, где твоя милая краля – красотка,
Ты любишь её, или просто влюблён?
Парис:
Елену отец я, не крал, не похитил,
По воле своей решила бежать.
Конечно, влюбился, как только увидел,
Не всякий сумел бы, себя удержать.

Войну Агамемнон ведёт, не Елена,
Его кровожадность я видел в глазах.
Она как рабыня, бежала из плена,
Дерзнул бы тебе я, фальшивить в словах?
Приам:
- Поведал мне Гектор, на том и покончим,
Война неизбежна, готовьтесь к войне.
Надолго ль нависли бессонные ночи,
Победа, погибель, неведомо мне.

***

А город живёт ещё, старым законом,
Труды и торговля, и пир, и сума.
Не звали беды, городские вороны,
Но, гостья не просит, заходит сама.

Набатным железом, высокие башни,
Пронзительным гулом, разили покой.
Принцесса Кассандра, глядящая дальше,
Жила под запором клети золотой.

Сбывалось пророчество, ноша безумства,
Судьбы утвердился печальный финал.
Но, вера жила – Величайшее чувство,
Она лишь бессмертна, кончина начал.

История мчится в погоне за правдой,
Прозрачной дорогой, не лживых легенд.
Растает во мраке, вечерней прохладой,
И вновь озарится, как утренний свет.

Армада триер шумит парусами,
Несметною ратью, усыпана даль.
И храм Аполлона поруган врагами,
Со скрежетом лязгает острая сталь.

Кассандра поёт многолетнюю песню,
Не голосом плоти, а хором богов.
Теряется в море её Буревестник,
Сражённый ударами встречных ветров.

Неверие в правду её предсказаний,
Манило на край рокового окна.
Разбилась о камни принцесса преданий,
Но, сказку её написала война.

Что долгие годы, косила смертельно,
Как недуг чумы, здоровых людей.
О каждом из них, не скажешь отдельно,
Не хватит таланта и пылких идей.

А наши герои, любви и сражений,
Стремились бессильно, остаться в живых.
Остались, однако, в душе поколений,
И я был не в праве не вспомнить о них.
6
Елене не лучшая участь грозила,
Её ненавидел троянец и грек.
Она словно Гера войну породила,
Врагов окаянных, кровавый набег.

И всякий прохожий, богатый и нищий,
Её ненавидел и смерти желал.
Парис, поражённый любовью всевышней,
Убил бы любого, кто ей угрожал.

Лелеял и прятал, в дворцовых покоях,
И плакал, безудержно в бой уходя.
Как много нелепости в наших героях,
Что жизни хотели, её не щадя.
***
Устал Минелай в бесполезности битвы,
За правду сражаться любови своей.
Его не излечат ни гнев, ни молитвы,
Удар в самолюбие стали острей:

- Позволь Агамемнон в крови поединка,
Залить бесполезное пламя войны.
Парис испаряется как невидимка,
 И нет среди мёртвых его головы.


Отсёк бы, которую молнией мести,
Что Зевс, негодуя, обрушит с небес.
Моей поднебесной, поруганной чести,
Летать или падать укажет Арес.
Агамемнон:
- Ты царь повидавший военные виды,
А он лишь с Еленой сражаться велик.
Коль соколу голубь кидает обиды,
Познает он когти, воркуя на крик.
Аякс:
- И я неустанно и дерзко рубился,
Однако до Гектора брешь не пробил.
Топор мой любимый в бою затупился,
Арес кровожадный меня не любил.

Подкину царевичу меч оскорблений,
И сам он на битву меня позовёт.
Во славе останется всех поколений,
Кто жить будет дальше и тот, кто умрёт.
Агамемнон:
Коль ты победишь легендарного воя,
Звезда Ахиллеса померкнет в ночи.
В беде зашатается крепкая Троя,
Совет закрываю, точите мечи.

7 – В лагере мирмидонцев.

В постылой тиши мирмидонской триеры,
Чего - то ждала поредевшая рать.
А за морем где – то родимые двери,
Жена ожидает, отец или мать.

В душе Ахиллеса, вино Диониса,
Вопросы Патрокла, наложниц любовь.
Птрокл:
- Войне мы обязаны страстью Париса,
Увижу, как только, пущу ему кровь.
Ахиллес:
- То, страсть Агамемнона к золоту Трои,
А мы словно овцы, верны пастуху.
Тираны – цари на троне герои,
Как оводы вьются у мёда в пуху.

Сегодня ночую в шатре Аполлона,
Прекрасную нимфу хочу лицезреть.
Умнейшая девушка, жрица Илона,
Поникшую душу, умеет согреть.

8 – У трона Приама.

Весь город жил в переполохе,
На завтра назначена битва царей.
Хвала и проклятия, слёзы и вздохи,
Елена Прекрасная тучи черней:

- Ты в праве не выйти на зов Минелая,
Он воин отменный и битвой живёт.
Парис:
За счастье народа, любимого края,
Не в силах беречь я, не вечный живот.

В погибели братьев, виновен от части,
За то, что смертельной любовью убит.
Но, в жизни короткой, лишь ты моё счастье,
На горе, несчастье мне биться велит.
Приам:
Скажу как родитель достойного сына,
И я бы не выбрал холёных путей.
Взывает Арес, богиня Афина,
На битву сегодня мужей и детей.

9 – В лагере мирмидонцев.

Пока Ахиллес богохульничал в храме,
К Патроклу явился мудрец Одиссей:
- А где же воитель хранимый богами,
Куда он девался от армии всей?
Патрокл:
 - Под вечер, как правило, он на охоте,
С приходом луны, купает коня.
Лишь только под утро его вы найдёте,
Одиссей:
 - Ни как он увидеть не хочет меня.

Вся армия завтра под стенами Трои,
К утру собирается, ждём и его.
Сразиться желают влюблённые двое,
Позвал Минелаус, а против него,

Парис, ни каких не имеющий шансов,
Однако идёт не смышленый юнец.
Рискует погибнуть царевич троянцев,
Но, кто его знает, увидим конец.

***

В то самое время, у трона Приама,
Умеренный Гектор, воскликнул в сердцах:
 -- Что станет на утро и Зевсу незнамо,
Ему не до Трои в небесных садах.

Мне Гера навеяла веру в победу,
Мы к лагерю недругов двинемся в ночь.
А там и закончим пустую беседу,
За чудо – Елену небесную дочь.
Приам:
- Бесчестье - нарушить печать договора,
Гектор:
Вторжение в Трою, походит на честь?
Победа омоет пылинку позора,
Война это нечисть, коварство и месть.

Восторг одобрения: - Гектору слава!
И воинство Трои крадётся, спешит.
Как лава вулкана, горящая лава,
Вливается в море и в море горит.

Триеры пылают и в панике греки,
Смеётся на небе тихоня – луна.
Молчат убиенные, стонут калеки,
И песней немыслимой воет война.

Гераклу подобные воины греков,
Аяксом ведомые рвутся вперёд.
Сверкает сияние царских доспехов,
В них Гектор на битву героев ведёт.
Аякс:
- Ты слышишь меня не летающий беркут?
Гектор:
- И слышу, и вижу, заносчивый кот!
Как только далёкие звёзды померкнут,
Мой меч панихиду тебе воспоёт.

И звёзды померкли, соперники в шаге,
На взмах топора вознёсся клинок.
Беда самолюбия ниже отваги,
Заучен Аяксом последний урок.

А утро сияло сему безразлично,
И горю и счастью людской суеты.
Светящее солнце до боли привычно,
Затмившее на день улыбку луны.

10 – Патрокл – «Ахиллес».

Патрокл спал, но грохот боя,
Горевших зарево триор.
Сонливость робкого прибоя,
Его поникший разговор,

Исчез, под грохот адской песни,
В шатёр, что ветром ворвалась.
Коль был бы рядом брат бы если,
Мечта Патрокла б не сбылась.

Вести отважных мирмидонцев,
Небесно сказочная честь.
И вместе с ним проснулось солнце,
Юнцу воинственному лесть.

Движенье, голос Ахиллеса,
Его доспехи, бранный меч.
Афина в храм не шлёт Гермеса.
Патрокла, чтобы уберечь.

А в доме бога Аполлона,
В объятьях жрицы воин – бог.
Великолепная Илона,
Плела ногами силу ног.

***

Кумир пришёл, восстали греки,
И бьются так, как никогда.
В одном великом человеке,
Горит спасения звезда.

Не Ахиллес «неуязвимый»,
Не победим, не удержим.
Своим тщеславием гонимый,
За мнимым подвигом гоним.

Своей погибели на встречу,
Идёт, не думая о ней.
Не видел он такую сечу,
Богов забаву и царей.

Он рассекал себе дорогу,
Валились трупы словно лес.
Ещё он был угоден богу,
Ещё берёг его Арес.

На горе Гектор на дороге,
Бедняге юному судьба.
Наверно так хотели боги,
Была не долгою борьба.

Рубились щедро, неустанно,
Но воин опытный сильней.
Упало тело бездыханно,
На удивление царей.

Пробито сердце у Патрокла,
Склонился Гектор, поднял шлем.
Толпа немного приумолкла,
Ведь до того казалось всем,

Что Ахиллес сражён великий.
Но, нет, то брат его лежит.
«Ахилл» безмолвен юноликий,
А победитель говорит:

Не пошутили злые боги,
То, было писано судьбой.
Чтоб наши встретились дороги,
И был не равен этот бой.

Глазам не верил Агамемнон,
Иного жаждущий конца.
Сказал он Гектору надменно:
 - Отдай бесчестного юнца.

Заждался брат мой поединка,
Бесчестье вашему отцу.
Дрожит овечка - невидимка,
Что принцу трои не к лицу.

Парис, стоявший возле брата,
Метнул увесистый кинжал.
Вонзилось жало ни куда – то,
В того кто этого не ждал.

Пробита грудь у Минелая,
Упал, не внемля ни чего.
Елена, в сердце умирая,
Любила всё же не его.

Летел внезапный шум восторга,
Кричали греки: - Ахиллес!
Притихла битва ненадолго,
Ахилл израненный воскрес.

Он поднял на руки собрата,
Великий воин в море слёз.
Винит его, его утрата.
- Прости. - Не громко произнёс.

- Ты не страшился страшной мести?
Хвалёный выродок богов.
Гектор:
 -  Тебя бояться? – много чести,
Иди и бейся, я готов.

«Неописуемо в деталях,
Но, чётко выделю финал.
Пята запрятана в сандалиях,
Конечно, Гектор проиграл».

Пылила к морю колесница.
«К чему безропотный трофей»?
Шептала греков вереница,
Во след бегущая за ней.
Агамемнон:
- Был жив бы если отомщённый,
Не ликовал бы как сатир.
Горячей кровью подслащённый,
Возликовал вороний пир.

А победитель в лаврах славы,
На той пирушке - тамада.
Катает тело для забавы,
Как сытый лев, туда – сюда.

11 – Кошмарная ночь.

В тиши, под сводами дворца,
С ума сходила Андромаха.
В глазах безумного лица,
Ни горя не было, ни страха.

Каcсандра словно ожила,
В её видениях смертельных.
Бедняга плакала, звала,
Царя покоев подземельных:

- Ты распустил голодных псов,
И Трою рвут они на части.
В крови железо их зубов,
Ведь это греки в жадной пасти.
***
Елена ей была сиделкой:
- Душевных ран не залечить.
Парис:
- Упала жизнь пустой тарелкой.
Какое горе так любить.

Давай ей сонного отвара,
А я пойду искать отца.
Он тоже болен от кошмара,
Боюсь, уедет из дворца.

Задумал что – то он, похоже,
Весь день на стенах простоял.
Наверняка покинул ложе,
Ведь я просил и умолял,

Не бить поклонов Ахиллесу…
Не внемлет старость гордый грек.
Ликуя, мнит себя Аресом,
В нём умер бренный человек.

***

В тиши, под сводами шатра,
Лежал в спокойствии бессонном.
Герой жестокого вчера,
Узнал вошедшего с поклоном.
Приам:
- Верни мне сына Ахиллес,
Я припадаю на колени.
Не погребённый он исчез,
Как исчезают ночью тени.

Хотел бы ты в таком несчастье,
Отца увидеть своего?
Руби и рви меня на части,
Родитель горя моего.
Ахиллес:
- Хоть ты и враг, несчастный старец,
Любви отеческой ты бог.
Иди единственный троянец,
Ахилл, которому помог.

Я провожу тебя и тело,
Мне ненавистного врага.
Ночная стража знает дело,
Убьёт подавшихся в бега.

***

Напрасны поиски Приама,
Парис уверен, где отец.
«Пойти до вражеского стана?
Искать бессмысленный конец»?

Пошёл, поющею стрелою,
Не спящих почивать врагов.
Немало он их под луною,
Убил у скальных берегов.

Далёкий шорох колесницы,
Будил ночную тишину.
«Кому то всё - таки не спится».
Стрела тянула тетиву.

Две колесницы голышами,
Глушили чей – то разговор.
Присел Парис за валунами,
Рука ослабила упор.

Невольно выдохнул потея:
- Отец, живой и невредим.
А рядом выродок Пелея:
- Прощай троянский господин.

Дорога дальше безопасна,
Во мне ты, выискал добро.
Хоть что - то сделал не напрасно,
Но, я, всё тот же, всё равно.
Приам:
- Прощай, мой враг и благодетель,
Прощай, убийца и герой.
Мы все на свете, чьи – то дети,
И звери хищные порой.

***

«Вернусь домой, война постыла»…
В раздумье ехал Ахиллес.
Стрела летящая завыла,
Добра не выдержал Арес.

Направил жало прямо в пятку,
В ночи нелёгкая мишень.
Стрелок не мог попасть в десятку,
Богам едино, ночь и день.

12 – Троянский конь.

Костры горели погребенья,
И с той, и с этой стороны.
Пылали жаркие паленья,
Ещё не кончиной войны.

Ослабли греки и устали,
Годами драться без побед.
За что без толку воевали?
Собрали воинский совет.

Не Одиссея если б гений,
Уплыли б за море, домой.
Но, верность плана без сомнений,
Рискнуть просила головой.
Одиссей:
Триеры ветхие похуже,
На доски ночью разобрать.
К чему болтаться в этой луже,
Когда на треть, мельчает рать.

Коня огромного построим,
Как знак победы над собой.
Во чреве воинов укроем,
Заедем в город как домой.

Триерам встать за горизонтом,
Поближе к полночи – назад.
Спокойно двигаться к воротам,
Откроем Трое двери в ад.

***

В покои старого Приама,
Окном ворвался ветерок.
Старик увидел панораму,
Глазам не верить он не мог.

Пустые дюны, конь огромный,
И удаляющийся флот.
«Бежал противник вероломный»…
Кричал восторженный народ.

- Скакун Ареса в дар Афине.
Сказал Приаму мудрый жрец.
Приам:
- Не ведал я такой святыни,
Не влезет жалко во дворец.

На главной площади поставим,
Победы нашей постамент.
Парис:
К чему от радости лукавим,
Не взять ли лучше инструмент?

И разобрать на хлев овечий,
А проще, просто подпалить.
Жрец:
Такие принц, опасны речи,
Мы можем Зевса рассердить.

***

Коварный замысел удался,
Сгорела Троя словно пух.
Народ отчаянно сражался,
Но, испустил последний дух.

Погибли все, рабов не брали,
Грузили златом корабли.
На трупах грифы пировали,
«Святыню» Трои не сожгли.

Вселилась в душу человека,
Живёт наследственный порок.
Из века в век, от века к веку,
Далёкой древности урок.

***

Встречали Львиные ворота,
Царя Микен, победный марш.
Ушла кровавая забота,
Его воинственный кураж.

Казалось, царство жизни бренной,
Он создал, отнял и постиг.
Короны царствия Вселенной,
И он – Великий – не достиг.

Трофей – земная Афродита,
На ложе лаской не скупа.
Её желала вся элита,
Остались кости, черепа.

Лишь Агамемнон – повелитель,
Слепящей нимфы неземной.
И царь, и бог, и искуситель,
И укротитель, и герой.

Спала усталая Елена,
А царь задумчивый не спит:
Умри – погибели колено,
Пока тобою не убит.

Исчез клинок под рукоятью,
Во плоти нежной погребён.
Вина её, красой и статью,
Осталась сплетнями времён.