Непривычная робость

С моего языка срывались слова,
Будто пули, быстрые, и
Оставались одни,
     мне их искренне жаль.
Я признаюсь, виной тому Вы.

Я с начала начну, по порядку:
Где-то в начале зимы,
Я услышал Ваш голос,
     безмерно сладкий.
(Если голос таким может быть).

В тот момент, извините за пошлость,
"Перевернулся мой внутренний мир".
Краски поблекли,
     непонятным стал голос
Любой. Но не Ваш, им одним

Словно пятничной ночью пьяненный
Я забрался в любимый паб.
Повторял до утра
     двойной виски со льдом,
И Ваши стихи читал.

Я молю Вас, Вы только не думайте,
Будто Вами я одержим!
Будто все, что
     мне от Вас нужно -
Соблюдать
     постельный
          режим.

Нет! Все так, как написано выше:
За голосом, словом начало!
Не за юбкой короткой,
     хрупкостью внешней,
Постелью и одеялом.

Я, лишь, очень хочу рассказать
(пусть нескладно, пусть невпопад),
Что считаю Вам
     нужно знать.
(Ошибаюсь я может? Дурак?)

Да и черт с ним, просто, в тот вечер
В феврале, посреди толпы
Меня дрожью
     по телу калечило,
Пока на сцене сияли Вы!

И Вы спускались со сцены с цветами,
И аплодировал безудержно зал,
И потом,
     в том дурном полумраке
Цвета глаз Ваших не различал.

Вы спросили меня о мечте,
Я замялся (теперь стыжусь),
И промямлил
     что-то в ответ
(чем я тоже, увы, не горжусь).

Я все думал позвать Вас в тот паб,
Где со льдом те стихи глотал.
Побоялся,
     после, напился в хлам...
Все прокручивал, все вспоминал:

Как срывались слова с языка,
Будто пули, быстрые, и
Оставались одни,
     но я искренне рад,
Что смотрел на мечту вблизи.