Счастье в три тысячи двести евро

Меня преследуют твои клоны,
Что ходят по улицам мне знакомым,
Но сами малознакомые
Или чужие вовсе.
А эта осень в дожди одета,
Со своей кефирной диетой
И прочими модными тонкостями
На пользу леди и дамам,
Чтобы за зиму не нарастить килограммы
И без ущерба для кардиограммы.
В витринах приветствуют манекены:
- Почем баргузинский соболь?
- Три тысячи двести евро!
Без скидок, дисконтов и распродаж
Их, видимо, носят стервы,
На подиуме девицы,
Или путаны на премиях в Каннах,
Или в какой-нибудь Ницце.
А в лаунжах и ресторанах,
Кичась отменным вкусом,
Жены политиков заказывают
Винное желе с нежным рисовым муссом,
А после - в солярий, потом - на ботокс,
Позже – за сыном на бокс.
Так в чем парадокс? – спросите.
В том, что жене политика
Уже не мил баргузинский соболь,
Что стоит три тысячи двести евро? -
И это так мило!
А сам политик мечтает стать
Еще большим властителем мира.
Что кто-то сгоняет с бедер жир
И носит пальто, затертое почти до дыр,
И думает: заработать или украсть?
Так в чем же счастье?

               08.02.2013г.