Людвиг Ван Бетховен

Он был с рожденья обручен,
Его изысканная муза,
Была и день, и ночь при нем,
И их союз был, очень нужен.

Он впечатлял, он восхищал,
Когда ребенком за роялем,
Те страстно звуки извлекал,
Его маэстро называли.

Их тесный преданный союз,
Открыли новый гений миру,
Глаза сверкали новых муз,
Что поклонялись ниц кумиру.

Он был обласкан, и в достатке,
Но все же, как всегда трудился,
Давал уроки знатным дамам,
И там нежданно вновь влюбился.

Открыл он новый образ феи,
Что всколыхнула чувством душу,
Но что сказать, любить не смея,
Был в сердце самое укушен.

Она богиня, он плебей,
Неравный брак не принят был,
Что гений, в роскоши людей?
Что лишь богатство, титул чтил.

Маэстро мучает рояль,
Он лучший, первый и так молод,
Он смотрит в призрачную даль,
А по душе гуляет холод:

-“О, герцогиня вас люблю!
Вы мой спасительный маяк.
С ответом вас не тороплю.
Но предлагаю сделать шаг.

Невзгоды все забыть готов,
Я напишу сонату лунную,
И положу у ваших ног,
И воспою любовь безумную.

Без ваших глаз, без ваших губ,
Без вашей трепетной улыбки,
Мне этот свет, увы, не  люб,
Не совершайте же ошибки.

Вы созданы лишь для меня,
Я не богат, но я люблю,
И умереть за вас бы рад,
Я лишь для вас теперь творю.”

Но нет для гения поблажки,
Любовью душу отравили,
И герцогиню как товар,
С торгов, по выгодней пустили.

И сердца два, разбиты разом,
Любовь слабее, чем расчет.
Воздвигнув стену сложной фразой,
На души возложили гнет.

Цветник изысканный засох,
Не принося былого счастья,
На стыке временных эпох,
Вершились и такие страсти.

Огонь любви не угасал,
И тихо изнуряя душу,
Маэстро музыку писал,
Хоть еле звуки эти слышал.

И ликовал, играя, он,
С триумфом вечную сонату,
И слышен был хрустальный звон,
Тоска, желания, утрата.

И умирая, видел он,
Лик герцогине, сердцу милой,
И из души печальный стон,
Взрывался, не теряя силы.