Пожалеют меди горсть, чтобы колокол отладить

                Лене Губанову*
Пожалеют меди горсть,
Чтобы колокол отладить.
Перед тем, –
                как на погост –
Ржавый гвоздь дадут погладить.
Ты не умер!
Ты кричишь!
Ты – мальчишка в нашем
Завтра,
Точно мячик в створе крыш –
Сшит из кожи
Динозавра.
На запястье микросхем –
Как без стрелок полукружье…
Мы по бабам –
Как по лужам –
Шлялись –
                братья во стихе.
Мы – ветрами по степи.
До меня – две остановки.
Что там памятник –
                циновки
Пожалели постелить!
Что там Завтра?!
Завтра Спас…
Вот бы рядышком с Пизанской
Спелым яблоком упасть!
И поблякать, бля,
На травке,
И напиться до пупка,
и сойти с ума по трапу,
Чтоб уж точно – на -  ве - ка!

 * -  Губанов Леонид Георгиевич (1946–1983) — поэт, основатель СМОГа. Единственная прижизненная публикация в официальной советской прессе — 12 строк из поэмы «Полина». Участник смогистских изданий («Чу!», «Авангард», «Сфинксы» и др.). Единственная  вышедшая в свет книга: "Ангел в снегу". М.,1994. 

***
Зеленый мох пропитан влагой,
Полощется листок пиратский,
Осатанев,
Мятежным флагом
Над верхней палубой террасы.
И сердце бьется учащенно,
И валит с ног дыханье сосен,
Особенно – когда защелкнута
Замком
На ржавых петлях осень.
И солнце –
                ключником отпетым –
Углы обшарит,
И забудет
Охапку света на паркете,
И луч в букете незабудок.
Бюро старинное тускнеет.
Сияет ваза без надрыва.
Да Бог бы с нею, Бог бы с нею,
С печалью, брошенной с обрыва!
Мне все здесь
                все еще желанно,
А расставанье – как в вагоне:
И толчея, и чемоданы –
Как будто вздыбленные кони…
По дому в папиной пижаме
Гуляет ветер,
                хлопнув ставней,
Как будто знает:
Уезжаем,
И одного из нас не станет…
Холсты просохнут.
Вспыхнут звезды.
И жизнь пройдет –
Да Бог бы с нею!
Другое грустно:
Слишком поздно
Мы говорим:
«Еще успею»!..

***
… Я смерти не боюсь:
Мне страшно разучиться
По прошлому как прежде тосковать.
И
Римская голодная волчица
Откажется нас в губы целовать.
Я буду выть,
            обложенный флажками,
Сверкать белками воспаленных глаз,
Не в силах упереться кулаками
В потусторонний,
                непролазный лаз!
Я буду рваться бешено с веревки,
Чтоб шерстью обрасти,
Или в безумство впасть –
И  попрошу любви, стихов и водки,
Зубовный скрежет
                втискивая в пасть.