Салага-57. Вступление в армейскую жизнь

                (Миниатюры).

1.Распределение.
                «…Тяжело с Москвою расставанье…
                Молодость беспечная, прощай!
                Милая шепнула на прощанье: «До свиданья,
                Поскорей, любимый, приезжай…»
                (А.Ветров).
   Я уезжал первым из отделения. Друзья проводили меня на вокзал (в тамбуре входных дверей наскоро попрощался с пришедшей проводить поджидавшей меня девушкой (как узнала?), погрузили меня  и огромный чёрный чемодан (такие заказывал весь курс) в вагон, я забрался на верхнюю полку и ,засыпая, думал, что вот мы и начинаем новую, самостоятельную жизнь.
           Мы- это инженеры-лейтенанты, закончившие бронетанковую Академию. Учёба сделала нас достаточно амбициозными, хотя заводская практика показала, что производства мы не знаем, и военпредство-  не такая уж радужная перспектива,  а проходя войсковую стажировку, заподозрили, что наша узкая специальность позволит вырасти только до капитанского звания  инженера-электрика танкового полка.
И вот, как выразился Геннадий Пастернак в своих байках в  «Проза. ру», «стены» выпустили нас на волю, слегка ощетинившимися для отращивания перьев. Пожалуй, треть нашего отделения  начала службу с войск, в гарнизонах:  от юга ,где в  «мочевом пузыре Родины»-  Ленкоране  прихорашивал и заставлял ходить своих 10 «сучек» (СУ-100) Юра Бурцев, -до Петрозаводска, куда увёз молодую москвичку Жора Райхман; и от желанного Запада, ,где плодотворно осваивали полевую форму и комбинезон Миша Усов, Валя Харламов, -до Петропавловск- Камчатского,  куда был заслан Боря Фащевский.
   Назначенный в ЗабВО Юра Кислёнков долго и нудно добирался поездом в Читу, в меру занимаясь вином и преферансом и думая, любуясь в окно пейзажем, сколько же есть на свете дыр, куда тебя могут засунуть.
    Марку Григоревскому повезло:  его распределили в Подмосковье. Но  проникнувшись за время учёбы идеями гуманизма, уже через месяц он развернул  не понятую начальниками борьбу за справедливость и на что-то пожаловался в Министерство и Управления. В понедельник ему вручили пропуск в военный отдел ЦК, во вторник он уже убыл для службы на Дальнем Востоке. Не угомонился, писал письма о тамошней «тьму- тараканьской» жизни приятелю- прогрессирующему диссиденту, что сыграло в дальнейшем печальную роль в судьбе Мака.


   2.Осваиваемся.   
   В центре г.Выру (ЭССР) я нашёл штаб дивизии, где с некоторым недоумением узнал, что свободной должности зампотеха роты сейчас нет, и меня могут назначить старшим танковым техником учебной роты учебного батальона. Не зная, что это такое ( салага!), я  не протестовал.               
    Обустройство скорое и типичное: комнатушка на двоих в досчатом  отдалённом домике, принесённая старшиной постель с набитым соломой матрасом и подушкой.( Потом. по совету сослуживцев, я сходил в парк на танцплощадку, где и договорился поселиться на пару с нашим доктором в «частном секторе» и даже начал осваивать эстонский язык).
  И вот уже: 
                «Ночь. Бездонное звёздное небо.
                Луна
                Городок обливает светом…
                Я в холодной «дежурке» сижу у окна,
                Спать солдат уложив до рассвета…»
               
  -Меньше  романтики! Не хлопать ушами! В первое же дежурство по парку (танки, САУ, автотехника)  при пересменке новичку записали всю скопившуюся недостачу вёдер и т.п. Вхождение в коллектив началось.
                Большинство молодых однокашников  получили хлопотную должность зампотеха роты. Вот что писал, любуясь видом озера Ханка из окна квартиры дома с удобствами на улице,  Боря Попович:
«…Ездил на полигон, где 3 дня бегал, не снимая шлемофон: день и ночь зовут к танкам…все спят по углам, а зампотех-  под машину".
Прозорливо пел наш однокашник Саша Ветров:
                «Здесь и днём , и ночью всё в работе,
                А о развлеченьях не слыхать,
                Лишь одна отрада,что кино в субботу в роте,
                -этого гражданским не понять…»

   3.Самоутверждение.
   В войсках лейтенантов- «академиков» практически не было (мы- второй выпуск),отсюда настороженное к нам отношение, которое   пришлось преодолеть. Так, Боб сообщил, что от подначек своих солдат он уже отучил, и ротного убедил в своих обширных познаниях, когда успешно подтянул гайку на полуавтоматике закрывания клина дававшей осечку пушки. Нужно и мне постараться. На первом же вождении (войсковые офицеры на протяжении всей службы учатся, сдают многочисленные проверки и готовятся к ним) я решил показать, что не лыком шит. Стартанул резво. Как точно описал единение водителя  с машиной Кирилл Петриченко ("Стихи.ру", «Кентавр»):
                «И, радостно чувствуя силу свою,
                Нутром ещё громче взревев,
                Я мчусь! Я взахлёб расстояние пью,
                Кусками глотая рельеф».
Успешно проглотив большую часть незнакомой трассы с препятствиями, я вдруг оказался перед двумя большими воронками и решил  проскочить между ними…Посаженный на днище танк вытаскивали двумя другими.
Этот курьёз  почему-то убавил настороженность начальников в отношении меня, а с молодыми сослуживцами я сдружился быстро, кроме своих занятий ,брал и их «часы», когда была нужна подмена, да и мой аккордеон скрашивал совместный досуг.
Обучал я «технике» командиров танков и САУ (несколько взводов). Они учились охотно (особенно сельские ребята),и я проводил занятия с удовольствием., и результат был неплохой:. при первом выпуске отчитывается один взвод, другой- и вдруг начальники забеспокоились: слишком высокий средний балл!. Сменили комиссию, пришёл зампотех соседнего полка, и вот несколько моих отличников получают заниженные оценки ( а слабаки-пятёрки).балл становится ниже ,чем во взводах механиков-водителей, что ,по справедливости, и требовалось.
    Но вот я побывал в командировке на окружном полигоне, успешно влез там в электромеханические дела на строящихся танковых дорожках ,вышках управления и т.п. и по просьбе полигонного начальства был переведен туда (приказ зачитали по телефону) в качестве начальника танковой директрисы.
Признаки «салаги» были успешно ликвидированы.