Татьяна Виноградова. Они отнимают небо. F-сборник

            ТАТЬЯНА ВИНОГРАДОВА
 
                Сборник стихов
 
         == ОНИ ОТНИМАЮТ НЕБО ==

 
                Оглавление

1. Посвящение поэтессе
2. Тоска по Питеру
3. Наваждение
4. *** /...Они отнимают небо
5. *** / Чёрные стёкла ночного дождя
6. Первый снег
7. Старушка и Че Гевара
8. *** / Чёрный свет, белая тьма
9. Павел (Дорога в Дамаск) 



~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
ПОСВЯЩЕНИЕ ПОЭТЕССЕ
 
                Ирине Кронгауз

Слишком чистой душа была,
Чтоб на мир спокойно смотреть,
Видя всё.

Слишком яркой душа была,
Чтобы ровно и тихо гореть,
Зная всё.

Слишком страстной душа была,
Чтобы схиму принять,
Помня всё.

Состраданьем опалена,
Слишком крылатой была.

Пригвождена к телу,
В небо глядела.

…Слишком живой была.



~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
ТОСКА ПО ПИТЕРУ

Здесь разбавленный Севером воздух,
влажный, плоский финляндский покров
беглых слов, белых снов, островов...

Долгий закат в розоватом растворе,
в створе Гороховой улицы,
где дразнит утонченностью вдали
игла Адмиралтейства.
Закат догорает
над Невским, Литейным, Летейским...
Летит – и льнёт, и слёзы льёт,
не в силах оторваться от земли.

...Здесь всё так неизменно,
так протяжённо и зыбко,
всё подёрнуто выцветшей царственной дымкой.

Этот город с вокзала приемлет в объятья,
приникает к тебе, проникает в тебя.
Это небо, немеркнуще-близкое,
эти воды и своды, и хляби,
эти перистые облака,
эта вечная, злая река...

Эта бедная, тайная радость
в достоевских трущобах...
И в морозные сумерки дому Мурузи
Венеция снится – еще бы!..
Эти лики и блики в канале –
и грифоны над рябью поводят златыми крылами.

...Отражения стынут в Фонтанке.
В сетке веток, на жёлтой стене
дОма Анны Всея Руси
тени качают луч.
А усталый Бог сохраняет всё,
даже наши стихи.
Даже вздох
затонувших, угасших, вчерашних...
Даже тленный, мгновенный, имперский
всплеск на прощанье.
Всплеск небес –
и недальнего моря всплеск.

Этот странный, пространный,
ростральный, расстрельный, астральный
Город!
Здесь, среди снега, тоски и дождя,
призраки вечно толпятся,
выхода не находя.

...В дацане на Приморском проспекте
тихо-тихо звенят колокольцы.
Я хочу пить разбавленный Севером воздух
и не ведать, что будет после.



~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
НАВАЖДЕНИЕ


ставшая бредом явь
       ставшие кровью сны
тело моё не оставь
       душу мою возьми

город лежит во мгле
       снег и весна и свет
тянется плоть к тебе
       и избавленья нет

тёмный запретный ад
       стоны земных богов
слаще любых наград
       проклятая любовь

неумолимый зов
       спать у тебя на груди
сорван последний покров
       только не уходи!



~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
***

...Они отнимают небо
у ветра и птичьих криков,
у веток и лунного света,
у ангелов и у меня.

Они отнимают небо,
возводя Вавилонские башни
из нефтяных радуг
и разбитых зеркал.

Они отнимают небо,
вздымая фаллосы власти,
вознося купола-пустоцветы
железобетонных молитв.

– Но долго они не протянут.
Разверзнутся автостоянки,
вострубит последний ангел,
и кончится Эра Зла.

Зверь выползет из Мавзолея,
а небо вернётся на небо,
и добрый апостол гаркнет:
«Welcome to heaven, братва!»



~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
***

Чёрные стёкла ночного дождя.
Хаос и Хронос настигли тебя.

Не тебе – серебристый и лёгкий
предугаданной осени свет.

Поздний август сентябрьской свободой сквозит.
И – надкушенным яблоком Гесперид –
свет.

Безо всяких обид и бед.
Свет, лишённый земных страстей.
Свет.
А вокруг –– всё темней).
Райский свет, свет без теней.

...Дождь взял город в стеклянный плен.
Аониды не прощают измен.

Вот твоя кровь, вот стило.
Вот сентябрьской ночи стекло.

По стеклу стекает вода...
– А о НЁМ – забудь навсегда.



~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
ПЕРВЫЙ СНЕГ


На глади мира – белый свет от снега.
Погладь мою тоску. Она нелепа
и не умеет в этом мире жить.

В три пополуночи здесь небеса коварны.
Октябрь-оборотень, волк седой, сорвал златые бармы,
и нежный снег осыпал смертью плоть листвы.

На новолуние дома своих боятся окон,
И мнится: серо-розовое небо – кокон,
и из него вот-вот появится зима.

В три пополуночи дома, как призраки, таятся.
Какие казни там за окнами творятся?..
Свет окон тускл. И белоснежна ночь.

Каштан склонился, погребён вторым цветеньем,
и жёлтый клён стал чёрно-белой тенью.
– Мне холодно! Погладь мою тоску!..

...А призраки в безлюдье обступают,
и шум машин последних затихает,
и новолуние ложится на Москву.



~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
СТАРУШКА И ЧЕ ГЕВАРА

                Виктору Пелевину посвящается

Огромный мульти-мега-шоппинг-молл.
Торговый зал имени
Ста Тысяч Расходящихся Тропок.
Рай (потребительский).
Лабиринты, протоптанные меж утёсов, холмов, водопадов
товаров. Хороших и разных.
(Шампанское двадцати сортов. Ступор. Что выбрать?
Быстро, стараясь ни о чем не думать,
хватаю бутылку водки. Вроде полегчало.)
Тележки, нет - Потребительские Корзины
могущие вместить упитанного тельца
или с десяток невинных агнцев.

Мне страшно.
Я рассыпаюсь на сто тысяч товаров.
Спасите.
Стекленеющим взглядом цепляюсь
за упаковку филе лосося
с портретом Че Гевары.
– Команданте, верните меня в реальность!!
– Геррилья! Геррилья!
– Свобода на баррикадах!
…На баррикадах из винных ящиков и пивных бочек
(с весьма живым и подозрительно живучим пивом),
из шоколадных кирпичей,
а также из штабелей благоухающих земляникой
продвинутых презервативов – «с рёбрами и точками».
– Точка!

…Старушка не понимает, куда идти, где тут выход.
Она набрала в огромную корзину-коляску
макарон, картошки и хлебушка.
Старушке под шестьдесят.
Шерон Стоун с её грудью
и Мадонне с её формами
тоже, кажется, по полтиннику?
Но, в отличие от них,
Старушка помнит Советскую Власть
в полном объёме.
Грудь у старушки не имеет формы –
только объём.
Теперь Софьи Власьевны не стало,
а старушка не знает, где тут выход,
из этого бесконечного супермаркета,
не знает, хоть убей, как это она
(вместе с нами со всеми)
тут оказалась.

«Мне бы к метро, дочка…»
А я и сама не знаю, где здесь дверь на волю.
где тут метро.
От меня и от этой старушки
почти ничего не осталось,
кроме недоумения. –
Отработанный материал
с истекающим сроком дожития.

«Где тут выход, дочка?»
Над старушкиной головой
разгорается надпись:
«Часы! Всего за!.. Часы!..»
и далее следует название известной марки. Какой?
– Не будет вам здесь продакт-плейсмента, не надейтесь!
«Часы! Часы!» – вспыхивают рекламные письмена.
У меня в глазах расцветает
взрывной финал «Забриски-Пойнт».
– О если бы...

Наконец, расплата.
На кассе.
Шарахаюсь от стеллажа,
на коем Земляничные Поляны
колосятся кондомами.
Качу свою тележку дальне.
Надеюсь, что к выходу.

Я знаю: выход есть.
Не может не быть!
– Эй, старушка!
Держись за мной, прорвёмся!

Че Гевара сурово смотрит нам вслед
с упаковки кроваво-красной
просроченной
форели.



~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
***
                Н.К. и М.Б.

Чёрный свет, белая тьма.
Разлеглось повсюду отечество.
Родная, чужая, слепая страна, –
кресты, купола, сума да тюрьма…
Я не хочу сойти здесь с ума.
Ненависть к родине – это не лечится.

Россия, Расея… Всё те же дела, –
пошла писать кренделя:
бабло, купола, «ответ за козла»,
телевизионное «бла-бла-бла»,
всенародное вечное «бля»…

Чёрный свет. Белая тьма.
И полны закрома векового дерьма.

…Но ведь было! – Серебряный морок берёз,
и над Лизиным прудом – мерцанье стрекоз,
и Татьяна гадала в крещенский мороз,
и сияла вдали Покрова на Нерли…
Что же? Всё под откос?
«Отвали, досвидос»?

Белоснежная нежная тьма.
Русь моя, где ты? А где я сама?
– Бездорожье. Безвременье. Безнадёга.
И повсюду, повсюду отечество
разлеглось.
Где же к храму дорога?
– Нет ответа. Нет слёз. Досвидос.
Ненависть к родине – это не лечится.



~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
ПАВЕЛ
(Дорога в Дамаск)               

                гори вавилон
                гори система

                граффити на стене таун-хауса

Павел идет сквозь пепел.
Аллилуйя. «Любовь долготерпит».
Он был Савл, он стал Павлом,
он для этого мира — ослеп,
Но в глазах его — Свет Невечерний.

Мегаполис не спит никогда.
В огнедышащем небе — звезда.
Из пепла — Полынь-звезда.
(«Зажигай!» — Аллилуйя! —
Попса в пятом круге,
заседание Думы в восьмом
и ток-шоу — в девятом).

Павел упрямо идет
сквозь визг и скрип тормозов,
сквозь нимбы рекламных щитов,
возвещающих: «Да любите друг друга!»
(Копирайт: Иисус Назорей,
Редактор: Денница aka Люцифер).

Павел плевал на редактора и на пепел.
Павел будет любить этот мир,
стиснув зубы.
«Любовь долготерпит».

Огненосная мгла полнит темным сиянием стогны.
Мегаполис тонет истомно в искрящихся волнах.
(Тучные агнцы сидят в колесницах,
влекомых златыми тельцами).
Мегаполис тонет в смеющемся пламени,
пропадает в сверкающей мгле,
в ослепительной, сладостной мгле.
(На совете директоров
Иоанн Богослов убеждает Денницу,
что «Жена, Облеченная в Солнце» —
лучший слоган для сети бельевых бутиков).

Павел молча идет в свой Дамаск.
Павел слепо идет
сквозь сияющий ласковый пепел.
Павел знает одно: рассвет.
Скоро наступит рассвет.
Аллилуйя. «Любовь долготерпит».


____________________________
БИОБИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Виноградова Татьяна Евгеньевна (15.01.1965) - поэт, литературовед, редактор, график, кандидат филологических наук.
Окончила факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова (1990) и аспирантуру филологического факультета МГУ (1997).
Автор 6-ти стихотворных сборников. Стихи и статьи опубл. в журн. «Арион», «Дети Ра», «Юность», альм. «Словесность», «45-я параллель», ант. «Il Cammino di Santiago. La giovane poesia d’Europa nel 1997» (Рим, 1997), «Согласование времен-2010. Поэзия третьего тысячелетия» (Берлин) и др.
Участница ежегодного фестиваля русского верлибра (1997–2011).
Член Союза писателей Москвы (с 2002), Союза литераторов РФ, Творческого Союза художников России. Участница литературной группы «Другое полушарие» (экс-«СССР!»). Была ведущей (вместе с Т.М. Кайсаровой) экспериментальной литературной студии «Логос» при МГУ им. М.В. Ломоносова (2007–2009).
Лауреат конкурса "Tivoli Europe Giovani" (Рим, 1997). Лауреат журнала «Дети Ра» (2011). Государственный стипендиат 2012 г. в номинации «Выдающиеся деятели культуры и искусства России».
Живёт в Москве.

_______________
Дизайн обложки - Татьяна Виноградова