Поле битвы

Поле битвы
(Из цикла:
Непрошеные диалоги)


                Русской литературе


Раз ехал я долиной Дагестана
Путём обратным из далёких стран.
Мулла бубнил цитаты из Корана.
На холмах Грузии лежал, поди, туман.

Вдруг выстрел грянул где-то над горами.
Но, кажется, стреляли не в меня.
И до сих пор не знаю, между нами,
По капле кровь потом точилась чья.

Успел свинец тот много или мало –
В груди прервал рождение стиха,
Иль пуля просто в небо усвистала,
Иль догнала чьего-то жениха?

Что ж, целили коль не по мне, я тоже
Не стал встревать в стрельбу на этот раз.
Так надоели мне абреков рожи –
Пускай уж разбираются без нас.

Отбросил я ненужные сомненья,
Дорога и без них-то нелегка,
Лишь с перепугу свистнуло мгновенье
В каком-то месте – но не у виска.

Поехал дальше я своей дорогой.
Стреляли? Ну, так что же, друг Саид?
Ведь в нашей жизни горькой и убогой
Едва ль смертоубийство удивит.

Едва ли удивят нас зависть, злоба,
Всё, всё, что служит пищею греха.
Мы очень просто забываем Бога,
Дурацкая забава-то легка.

Бог, Дьявол, ещё люди – треугольник.
И думал я: вот, странный человек,
Страстей своих нелепейших невольник,
Опять куда-то, бедный, в путь потек,
Послушный, как всегда, своей натуре.
Зачем неосторожно хочет бури?
Неймётся всё ему из века в век.

Нам не собрать уже рассудком мёртвым
Растраченный в пустыне жар души,
А сердце – поле битвы Бога с чёртом,
Его совсем не просто перейти.

О, поле, поле, кто тебя усеял,
Как минами, ловушками страстей?
И что ж ты, глупый Буревестник, реял,
Покуда змей сжирал твоих детей?

Да что пенять тут этой бедной птице
С её куриным, в общем-то, умом,
Коль часто и серьёзнейшие лица
Блудят в тумане моря голубом.

Так ясно всё на этом белом свете.
Казалось бы: вот можно жить, да жить.
Но вечно люди, как дурные дети,
Умели вдруг тумана напустить.

А в нём – уже готовые химеры,
Такие, что нас, Боже, сохрани,
Кривые отраженья слабой веры,
Точнее, суеверия одни.

И дураки с упрямством убеждённым
Не могут распознать порочных рыл,
Им вдруг убийца кажется влюблённым,
Хотя написано ведь, что убил.

Но ищут в заблуждении высоком –
Проблем-то будто бы и нет иных –
Не столько оправдания порокам,
Сколь некой глубины и смысла в них.

Вот это удивительно. Нет, право:
Как можно круг по новой повторять?
Я потерял, наверно, это право,
Но не могу глупцов не осуждать.

Всё было сказано тысячекратно,
Всё было им уже объяснено,
Но вновь и вновь их тянет “взад-обратно”
И каждый раз вступают вновь в говно.

Какие грабли? Где вы их видали?
Откуда взялся этот инвентарь?
Да там, где зло, лишь грязи набросали
И ничего нет, кроме подлых харь.

Но вот – довольно им, чтоб были лживы…
Мечты, как деньги, бойко прочат в рост,
А те ведь даже не всегда красивы…
Неужто человек настолько прост?
Неужто раб совсем своей натуре
И разглядеть не может в своей дури
Собаки датской тощий, длинный хвост?

Приёмы у них разные бывают,
Но все стары, как дряхлый ловелас,
То к справедливости вдруг призывают,
То раем на Земле морочат нас

Иль вот предложат новую молитву
И льстивую, приветливую речь…
Здесь даже нет нужды кидаться в битву,
Довольно будет только – пренебречь.

                ***

Темнела уж долина Дагестана,
Мулла Корана всё не дочитал.
Он вдохновенно бормотал, я – рьяно,
И смех меня невольный разобрал.

Эк, надо же, я тут развоевался
И накатал почти на три листа,
Как идиот последний, расстарался,
А тема-то, по правде, ведь пуста.

“Так ясно всё на этом белом свете,” –
Вот дельная всего одна строка,
Вот правило должно быть на примете.
Его достаточно – хоть проживи века.

И если вас – с кривой улыбкой мима –
Придёт прельщать соблазном Сатана,
Не спорьте с ним, пройдите лучше мимо
И только тихо молвите: “Шпана”.

_
* Если стишки попадутся вдруг на глаза любителю отыскивать цитаты, ссылки и реминисценции, то рекомендую собрать их не менее 25-ти; потом можно бросить.
** Опубликовано в сб. "Глумление над классикой" (Ottawa: Gilmore Publishing, 2012): 64-68.