про отчий дом

Воскресный день.
Все геноцвале
сидят на кухоньке у нас.
В серёдке дед, как вождь из стали,
свой хитродобрый щурит глаз.
И мама щурится приятно
честнОй компании в ответ.
По небку облачные пятна.
Там солнце щурится в просвет.
Уж литер выпит для затравки.
От печки запах вкусных мяс.
Все поминают сталь и плавки,
окатыш, кокс и госзаказ.
Местами термины мудрёны,
а профи-слэнг приводит в шок.
Но я прижался до Алёны
и шпарю дедушкам стишок.
Сестра молчок. Зато глазаста.
Гламурно щурится нехай.
Я про "цветасто-колоскасто",
про "отчий дом - родимый край",
леса (полны животной твари)
и рек "живое серебро
искрит в закатной киновари"..
Луны желтушное зеро
пронзает сумрачные своды
за день натруженых небес.
Но сталевар, как царь природы,
не спит. Он ацкей свой замес
в нутрах печей мешает трошки,
кося сощуреным еблом.
Шоб были детям вилки-ложки,
а зрослым - пушки, танки, лом..
Проникся люд на нашей кухне
от слов про значимость труда.
Сам деда кружку в руки - бух! - мне,
и сто "наркомовских" втуда.
Придержит двери дедов шурин -
он не слабак, хотя и стар.
Ворвётся Ма, а я сощурен.
Так, будто тоже сталевар.