Отпускная эпопея

                В.И.Д.

Неполный месяц, двадцать восемь летних дней я
Всего лишь в отпуске гуляла-отдыхала.
А впрочем, это и немного ,и не мало, -
Как поглядеть – одно другого не вернее.

ТВ мне верою и правдою служило,
А во дворе транзистор старенький старался.
(Я с «Маяком» давно дружу, всегда дружила).
И вот у грядок каждый день, то в ритме вальса,
То плясовых, то танго Строка я кружила.

Мне дел хватало, с этим не было проблемы.
Теплей, красивее, уютнее и чище
Свои «шесть соток», как могли, свое жилище
Спешили сделать в дни погожие к зиме мы.

Глаз веселили свекла, лук, укроп, морковка,
Да и картошка, слава Богу, уродилась,
А вот в теплицах… Видно, опыта, сноровки
Не достает, да солнце нынче поскупилось.

Но непогоде вопреки и неудачам,
Фиалки, ирисы, анютины мне глазки,
Ромашки сердце грели. Чище и богаче
Себя я чувствовала в этой милой сказке.

Но это – часть лишь отпускной всей «эпопеи».
Еще в далекую лесную деревеньку
Решилась – съездила по ягоды к сестре я,
Набрали с дочкою черники помаленьку.

Нас зять в тайгу сводил по «сахарной» дороге.
Вдвоём набрали маловато, правда, ягод!
(Не с зятем – с дочкою!), да хватит, ведь не на год!
А зять – что лось, убьешь, за ним гоняясь, ноги!

Потом мы в школу деревянную родную,
Где обе с дочкою учились, заходили.
Там в память словно плёнку новую, цветную
Мне, как в проектор, на «начало» зарядили.

Ни точек нет на ней сигнальных, ни ракордов,
Ни титров нет на плёнке той, ни перфораций.
Не предназначена она для демонстраций,
Её не сплавишь, не сожжешь, как шнур бикфордов.

Давно нет в школе тех, кого мы обожали,
Кто знал нас, помнит желторотыми птенцами,
Тех, кто учил нас быть судьбы своей творцами,
Пред чьими мы порой уроками дрожали,
Но все за честность и за чуткость уважали.

Теперь все лишь на пленке памяти хранится:
Из школьной жизни нашей пестрые страницы,
Учителей, друзей и голоса, и лица.
Все из «медвежьего угла» поуезжали…

Остались лишь на тихой горке, за деревней,
Приют нашедшие себе последний, вечный.
И, прежде чем к делам вернуться бесконечным,
Мы навестили тот и юный мир, и древний.

Там всюду скорбь, печаль, безмолвие разлиты.
И мне все чудилось: в рябины и березы
Вселились души всех умерших и убитых
И плачут, медленно роняя листья-слезы.

Они по нам, живым, тоскуют беспрестанно.
Их голосов бесцветный шелест монотонный
Встречает всех, сюда входящих, поздно ль – рано,
И молодых совсем, и жизнью утомленных.

Душе моей туда пока что рановато,
И, вроде, жить еще, любить не притомилась,
И потому, когда в поход с собой ребята
Позвали, я, не размышляя, согласилась.

Но если здесь еще описывать тебе я
Начну в добавок от похода впечатленья,
На свет появится вторая «эпопея»,
И ты начнешь, боюсь, мечтать об избавленьи
И от меня,и от моих «произведений».

Свою заканчивая «летопись», прошу я
Простить меня за фамильярность небольшую.
Но  это рифмы все, капризные созданья,
Свои условия диктуют и желанья.

      

                09.2002.