Полозкова Хвалю тебя, говорит... English

I admire, my dear, he says, your quick mind and fun company;
And that if I ever went wrong you never argued with me;
And that while they’re a load, you’re the anti-gravity;
And that God lives in you, may He live for eternity.

I admire that you don’t act like a bitch and blackmail;
And that you accept all my motions and never fail;
And that you are all made to order, every detail;
And that as I’m leaving you now, you do not wail.

Leaving, you know, for that dame, for her dyed-blond tress;
For her pies and pastry, no more no less;
Yeah, she's a picky grump 'bout little things, I guess;
But at least she’s not some silly-rhyme-crazy poetess.

I strive, he says, to live up to you – I’m tired and worn;
You are a king’s ransom – an awesome find that I didn’t earn,
That looks mine – but I want to cover, tuck, hide it somewhere…
It can be so good that some fine print’s got to be there.
 
‘Cause otherwise you would’ve left first and I’d stay in the murk.
No, better you’d be the saint one, and I, the fucking jerk.
‘Cause there’s no other like you; you’re still a black box to me.
And meanwhile, he says, let’s have another smoke
And just lie like this quietly.


***
Хвалю тебя, говорит, родная, за быстрый ум и веселый нрав.
За то, что ни разу не помянула, где был неправ.
За то, что все люди груз, а ты антиграв.
Что Бог живет в тебе, и пускай пребывает здрав.

Хвалю, говорит, что не прибегаешь к бабьему шантажу,
За то, что поддержишь все, что ни предложу,
Что вся словно по заказу, по чертежу,
И даже сейчас не ревешь белугой, что ухожу.

К такой, знаешь, тете, всё лохмы белые по плечам.
К ее, стало быть, пельменям да куличам.
Ворчит, ага, придирается к мелочам,
Ну хоть не кропает стишки дурацкие по ночам.

Я, говорит, устал до тебя расти из последних жил.
Ты чемодан с деньгами – и страшно рад, и не заслужил.
Вроде твое, а все хочешь зарыть, закутать, запрятать в мох.
Такое бывает счастье, что знай ищи, где же тут подвох.

А то ведь ушла бы первой, а я б не выдержал, если так.
Уж лучше ты будешь светлый образ, а я мудак.
Таких же ведь нету, твой механизм мне непостижим.
А пока, говорит, еще по одной покурим
И так тихонечко полежим.