Переделанные сказки

Красная Шапочка

Голодная Красная Шапочка
Добычу искала в лесу,
А Волк, безобидная лапочка,
Корзиночку нес на весу.

Под белой салфеткой атласною
Лежали пирожные в ней,
А дикая Шапочка Красная
Не ела одиннадцать дней!

Почуяла Шапочка Алая
Изделий кондитерских след.
«Давно, - говорит, - не едала я,
Но вот, наконец, и обед!»

А Волк, беззаботнее деточки,
Скакал по тропинке к родне,
И прыгали с кремом розеточки
В плетеной корзинке на дне.

Но вдруг Кумачевая Шапочка
Ему перерезала путь:
«Куда направляешься, лапочка?
На праздник, небось, чей-нибудь?»

«К бабуле спешу на столетие, -
Сболтнул, растерявшись, Волчок. –
Один у старушки на свете я,
Родной, закадычный внучок.»

Оскалилась Шапка Багровая,
Услышав про званый прием,
Едва уняла нездоровое
Урчанье в желудке своем.

«Давай, - говорит, - дорогулечка,
Тебе я сейчас удружу,
Твою дорогую бабулечку
Заботой своей окружу!

И этих гостинцев корзиночку
Сама отнесу поскорей,
А ты тут попрыгай в резиночку,
Себе аппетит подогрей! »

Раскланялась Шапка Пурпурная
Любезно до самой земли
И, чавкая, как некультурная,
С корзинкой исчезла вдали.

Примчалась, бесстыжая, к бабушке,
Уселась и нагло гостит,
Конфетки жует, шоколадушки,
Печеньками громко хрустит.

Хозяюшка подслеповатая
По шапочке гладит внучка
И чаем поит его с мятою,
Парного несет молочка.

А Шапочка знай себе трескает,
Подняв оглушительный хруп,
Но это трещание резкое
Услышал один лесоруб.

Явился он, очень встревоженный,
Поставив топор на крыльце,
И сразу застукал с мороженым
Обманщицу в красном чепце!

Закашлялась Шапочка Красная,
Почуяв, что плохи дела,
И тут же икота ужасная
Ее от испуга взяла.

Ходила несчастная деточка,
Икала одиннадцать дней,
И прыгали плюшки, конфеточки,
Печенья и пряники в ней.

С тех пор не проказила Шапочка
И кушать ходила домой
К любименькой мамочке с папочкой
Лесною тропинкой прямой.

Колобок

Обещала бабка деду
Колобок подать к обеду,
Да сожгла его в печи –
Хоть в окно теперь мечи.

Покривились дедка с бабкой.
Обмахали колоб тряпкой:
«Вот так чудище черно!» -
Да и швырк его в окно.

Покатился колоб черный
В темный лес тропою сорной.
Весь репьями пооброс,
Пыль собрал, как пылесос.

Вдруг глядит: под елкой – зайка!
Просит: «Зайка, вылезай-ка!
Высунь мордочку свою.
Песню я тебе спою:

Колобок я черный-черный,
На огне перепеченый,
Подгорелый Золушок.
Я для бабки с дедкой – шок.
Грубо выкинут в окошко…
Пообедай мной, немножко?»

Но поморщился косой
И удрал, плеща росой.

Покатился колоб черный
Дальше в лес тропою сорной.
На боку прилип листок,
И улитка, как свисток.

Видит, волк петляет рощей,
С голодухи чахлый, тощий.
«Эй, волчок, чуток постой!
Рэп мой выслушай простой:

Колобок я черный-черный,
На огне перепеченый.
Горемычный Золушок.
Я для бабки с дедкой – шок!
Зайке – чудо неумыто!
Может, съешь меня хоть ты-то?»

Но брезгливо фыркнул волк
Раньше, чем певец умолк.

Дальше тянется дорожка –
Кочка… лужа, словно плошка…
Буерак…паучья сеть…
Глядь, в малиннике медведь!

Колобок медведю: «Слышь-ка,
Пожалей меня, топтыжка!
Я качусь уже полдня,
В кувырках тошнит меня.
Брошен бабкой я и дедом,
Зайкой тоже брошен следом,
Серый волк сказал мне «бе» -
Может, нравлюсь хоть тебе?»

Замахал топтыгин лапой,
«Ну-ка прочь отсюда чапай.
Нет в тебе съедобных мест.
Кто тебя такого съест?»

Значит, дальше путь неблизкий…
Глядь, мелькает хвостик лиски!
Колобок и крикни: «Эй,
Подставляй язык скорей!
Уронила сыр ворона!
Вон летит он с небосклона!»

Распахнула пасть лиса,
А язык, как колбаса!

Колобок, не лыком шитый,
Взял и прыгнул в рот открытый.
Пропихнулся в пищевод
Да и бухнулся в живот.
Вот!


Курочка Ряба

Жили-были дед да баба
Вместе с курочкой рябой,
И снесла однажды Ряба
Им яйцо, само собой.

Но, конечно, не простое,
Как известно всем уже,
И не просто золотое,
А работы Фаберже!

Все украшено камнями
Драгоценнейших пород.
Каждый светится огнями,
Аж в глазах круговорот!

Дорогой шедевр искусства –
Сразу видно без очков.
Удивительные чувства
Вызвал он у старичков!

Ювелирная поэма!
Антикварная мечта!
Не яйцо, а хризантема –
Ох, и рада нищета!

Пляшет бабка, пляшет дедка.
Вот счастливая судьба!
Пляшет пестрая наседка.
Ну, а с ними вся изба

Пляшет лавка, пляшет печка,
Кочерга навеселе,
Коромысло, прялка, свечка
И похлебка на столе,

Пляшут стены, половицы,
Повело крыльцо плечом –
Тут яичку и свалиться…
Даже мышка не при чем!

На куски разбилось с лету –
Видно, хрупкий экземпляр,
Слишком тонкая работа,
Чтобы выдержать удар.

Сразу в слезы дед да баба
По бриллиантовым горстям.
«Ничего, - кудахчет Ряба, -
Продадим и по частям!»

Репка

Надоела дедке репка.
Каждый год ее сажай!
Ухайдакался он крепко
С нею в прошлый урожай.

Даже слег с радикулитом
После тяжкого труда.
Бабка маялась артритом –
Прямо целая беда!

Внучка, крепкая девчонка,
Но внезапно и у той
Начала колоть печенка
От работы непростой.

Жучку мучала одышка,
Кошку – грыжа на пупке,
И три дня икала мышка
Где-то в темном погребке.

Жалко деду мышку, киску,
Жучку, внучку и жену.
«Посажу, - ворчит, - редиску,
Да от репки отдохну!»

Мальчик-с-пальчик

У одних жены и мужа
Семь детей росло к тому же.
Все любимы горячо.
Старший – Мальчик-по-плечо.
Брат второй, пониже чуть,
Звался Мальчиком-по-грудь.
Не догнал его пока
Третий – Мальчик-до-пупка.
Дальше шли поменьше кнопы:
Двойня Мальчиков-до-попы,
Славный Мальчик-по-колено,
Ну, и младший непременно –
Самый шустрый Мальчик-с-пальчик,
В носопурке ковыряльчик!

Жили плохо эти люди:
Желудь высохший на блюде –
Вот и весь тебе обед…
Как уж тут прожить без бед!

И решились папа с мамой
На плохой поступок самый…
Денег нет на геркулес –
Отвели детишек в лес,
Посадили на полянке
И помчались грабить банки!
Обокрали все сберкассы –
На шашлык купили мясо,
Гору всякого съестного
И вернулись к детям снова,
В свой мальчишеский цветник,
Закатив большой пикник!

Синяя борода

Жил на свете странный дядя
С ярко-синей бородой.
Весь народ крестился, глядя, -
Видел в этом знак худой.

Те, кто знал его едва ли,
Говорили, он злодей,
Бедных жен своих в подвале
Режет в тайне от людей.

Пересуды шли и споры,
А на деле было так:
Бородой своей заборы
Красил ночью тот чудак.

Чередой волнистых линий
Как художник-маринист,
Покрывал он  краской синей
Древесины чистый лист.

И дивились люди вскоре,
Выйдя утром на порог,
Как заборов синих море
Волновалось вдоль дорог.

Пузырь, соломинка и лапоть

Пузырь, соломинка и лапоть
Пошли в лесу деревья тяпать.
Но тут у них случился спор
О том, кому нести топор.
«Не мне!» - упрямо лапоть топнул.
«Не мне!» - пузырь едва не лопнул.
Кричит соломинка: «Не мне!
Я слишком хрупкая в спине!»
«Ах, так! Тогда без дров сидите!» -
Сказал топор еще сердитей.

Спящая красавица

У короля и королевы
На свет дочурка родилась,
И все семейное их древо
Три дня шумело, веселясь.

И лишь троюродную тетку
Прабабки крестной короля
Позвать забыли на чечетку,
А та явилась – вуаля!

Но не подгузники, не платье
С собой в подарок принесла,
А изощренное проклятье,
Плод колдовского ремесла!

Страшнющий тост насочиняла,
Нагнав метафор помрачней.
Да вдруг забыла в нем начало.
Как только слово дали ей…

И запинаясь от волненья,
Все перепутала слова:
Мол, «очень рада в этот день я
Обнять причину торжества!
Какая смирная красотка –
Спокойно спит, как ангелок,
Хотя повсюду шум, чечетка,
Трясется пол и потолок!
Пускай родное ваше чадо
Таким же милым будет впредь!
Ну, и зовите, если надо
С прелестной деткой посидеть…»

Семеро козлят

Если семеро козлят
Маму слишком разозлят,
Мама волка вызывает
Из бюро «Сердитый взгляд»:

Поскорей пришлите волка
Для оболтусов моих,
Чтоб ершистый был, как елка,
И на рык звериный лих!

Только самый-самый страшный,
Чтобы вмиг детей унял,
А не тот "герой" вчерашний,
Что от страху сам слинял.

Никакого нету сладу
С этой шустрой шантрапой!
Хоть троих пришлите кряду
Или сразу всех толпой!

Уж найдите позубастей,
Чтоб клыки, как топоры
Изо всех торчали пастей…
Срочно! Будьте так добры!»