Художнице Галине Хайлу

В паутинке хрупкой веры
бьются глупые желанья,
вот уже какую эру
ищем ласки и признанья,
прём их кожного покрова
на арены и подмостки,
чтоб освистанными, снова,
мордой в грязь воткнуться хлёстко,
но, размазав сопли, слёзы,
подпоясав мешковины,
разводить в морозы розы
мы идём стезёй старинной.
Но, а, если в гости к чуду
попадём в пути случайно,
то излечимся от зуда
откровением и тайной,
окунёмся в суть творений,
очаруемся харизмой
и услышим свист мгновений,
улетающих из жизни
и забьётся в паутинке
в ритмах трепетного Герца
у Галинки на картинке
стук встревоженного сердца
и воздымет дух на дыбу,
понесёт, как в половодье,
как проснувшуюся рыбу,
на колхозные угодья,
мир заблудшим, а не глупым
отмрёт из летаргии
и толочь водицу в ступе
станет совестно мессиям
и взлетит за птичьей стаей
тень девического платья
и душа пропахнет маем
и любовь прийдёт в объятья.
Если станет мало красок -
окуните кисть в былое
там все лучше и без масок,
все одеты в голубое.
А изменит вдохновенье,
вдруг покинет мастерскую -
не менять местоименье,
а чертоги на людскую
и пройти по краю в дамки,
где не ждет молва мирская
и зазвать святое в рамки,
всем блаженным потакая.