Исповедь

Была та безумная чёрная ночь,
Как тысячи прежних ночей,
Когда невозможно свой страх превозмочь
И кровь бьёт в виски всё сильней.

Ни звука: кругом тишина и покой.
Лишь сердце стучит невпопад.
И вдруг чётко слышу ¬– шаги за спиной,
Примерно с десяток подряд.

Опять тишина, словно это всё сон,
Ужасный, болезненный бред.
Не может войти в мой заброшенный дом
Сейчас ни один человек.

И снова шаги, я хочу закричать,
Разбить это зеркало тьмы.
Но руки бездвижны, нет сил их поднять,
А губы безвольно немы.

Я вижу на фоне окна силуэт.
Он смело подходит ко мне,
По-свойски садится на мой табурет,
Легонько согнувшись в спине.

Мурашки по коже, мне трудно дышать:
Он смотрит в упор на меня.
Предательски скрипнув, умолкла кровать,
Как будто за трусость дразня.

Раскатом грозы прогремели слова,
Невольно слетевшие с губ:
– Ты кто? Отвечай! Что ещё за дела?
Ты что онемел, словно труп?

И голос спокойный в ответ прозвучал:
– Тебя не хотел я пугать.
Ты что же и вправду меня не узнал?!
Я ангел, пора бы понять.

Послушай, так дальше нельзя продолжать.
Ты вздумал нам небо коптить?!
Очнись, старина, хватит здесь прозябать,
Довольно по краю ходить.

Ты сам виноват в том, что всё потерял.
Да, счастье – капризная вещь.
Его ты транжирил, ты им козырял,
Но только не смог уберечь.

А впрочем, зачем тебе всё объяснять?
Ты знаешь, не хуже меня:
Всё то, что имеешь, легко потерять,
Быть может, уже навсегда.

И он замолчал, прислонившись к стене,
Такой неприступно святой.
И я тогда понял, что ангелы есть:
Нет крыльев у них за спиной.

Ушёл он впотьмах, запретив провожать,
Чуть в окна забрезжил рассвет.
А возле кровати осталось лежать
Полпачки его сигарет.