О манной каше и не только

                “Что тебя огорчает?”... Я начал загибать пальцы: “... бедняки, которые жиреют,                потому что едят жирную еду, потому что она дешевле...”
                Д.С. Фоер. “Жутко громко и запредельно близко”.


    Если вы перестанете есть совсем  или ограничите порции  принимаемой вами пищи в пять – шесть раз , то вы  вскоре умрёте от голода. Книги — это тоже своеобразная пища. Я имею ввиду не то, что в случае блокады или конца света  их можно за неимением лучшего съесть. Вспомните вездесущие советские плакаты «Если книг читать не будешь, скоро грамоту забудешь». Конечно, ничего с вами не случится, если за день или даже за неделю вы не возьмёте в руки книгу. Но если вы лет этак пять будете игнорировать всю литературную продукцию, а так же вывески и надписи на заборах, то, возможно, вы уже забудете очертания кириллицы . Мозги иногда нужно подкармливать.
    Если ещё можно определить, что фаст — фуд пришёл к нам из Америки, а фуа — гра и «Оливье» из Франции, то уже нельзя точно сказать, откуда к нам пришла фаст — фудовая литература. Глупость процветала и процветает во всех частях света.
     Фаст — фуд переводится с английского примерно как «еда быстрого приготовления». Ничего полезного, минимум белков и углеводов, максимум калорий, которые потом реинкарнируются в жировые складки на животе. Точно так же и фаст — фудовая литература: лепят её быстро и халтурно. Прожорливый же читатель проглатывает сей продукт быстро и не жуя. Прилавки ларьков пестрят красочными обложками и интригующими заголовками вроде «Встреча в Лас — Вегасе»или «Проклятие дома Браунов». Такие книжки хорошо читать в затяжной очереди или если самолёт задерживают на три часа и вам нечего делать. Они похожи даже не на фаст — фуд, а на носовые платки — купил пачкой, использовал, выкинул.
     На вкус и цвет товарищей нет. Все мы отдаём предпочтение разным блюдам,да и едим мы все по — разному. Гурманы и эстеты брезгливо отодвигают тарелку с  борщом и стаканчик   целебной  водки: им подавай бартавелы и ортоланы в собственном соку, Борхеса, Дюма и Надсона, изысканное, утончённое, ставшее классикой и не потерявшее актуальности. Да, когда каждая страница пестрит отрыжками, низкопробным сленгом и проблемами с пищеварением — это непорядок, но если переборщить с утончённостью ,    чувства героев станут похожими на изъяснения той, что «По русски плохо знала, журналов наших не читала и выражалася с трудом на языке своём родном».
       Почему  пожилые женщины,  предпочитают фондю и «Оливье»  жидкую манную кашу? Потому что у них нет зубов. Легче заглатывать. Мягкие, вязкие, тягучие и лёгкие для чтения романы Даниэлы Стил  тоже легко заглатываются.  Барышни за пятьдесят следят своими грустными дальнозоркими глазами   за  бесконечными, как жвачка , похождениями главных героев Юлии Шиловой. На Набокова или Айзимова уже зубов не хватит.
   А кто — то предпочитает всяким там селёдкам под шубой и  салатикам «Оливье» варёную картошку без соли и хлеба. Брякнем же на стол банку маринованных огурчиков, нарежем на газетке колбаску и запьём всё это слабеньким студенческим чайком. Зачем читать больше, чем того требует повседневная жизнь?  Гурманы и эстеты  с лёгкостью проглатывают Брэдбери и Сэллинджера. Простые же люди из плоти и крови едят для того чтобы жить, а не наоборот. Они читают только по необходимости. Им достаточно скупой профессиональной литературы или телефонного справочника.
    Когда едешь в поезде, как — то не к месту набивать рот фуа — гра, а голову — возвышенными мыслями. Хочется пощёлкать семечек, смахивая шелуху на газету. Романы Дарьи Донцовой так же легко щёлкаются. А почему бы, собственно, не погрызть эти самые  семечки в поезде, когда ехать вам ещё ночь и полдня? Ничего вредного для здоровья в них нет, как, в принципе, и ничего полезного тоже. Романы Донцовой особой интеллектуальностью не отличаются, но глупость в них через край не брызжет. Ничего, почитайте, окунитесь в мир частных сыщиков и кровавых убийств. Хоть отвлечётесь от громкого храпа попутчика.
    А кому — то поострей, с перчиком. Выпускники «Школы злословия» умеют оскорблять кого бы то ни было — будь то чужая, обобщённая и стереотипная тёща, безнравственная молодёжь или ГАИ. И главное — они умудряются выстраивать такую точную и тонкую  конструкцию, как дом без единого гвоздя, не произнося ни единого заборного словечка. Сами по себе  остроумные фразочки Татьяны Толстой или Дины Рубиной кристально цензурны и безобидны, но соединённые между собой, они превращаются в такую гремучую смесь, какую не всякий желудок выдержит, и неважно, рассказ это, роман или же небольшое эссе.
    Литература — это море. То, что вчера считалось безвкусным и неостроумным, сегодня все признают классикой. И эта пресловутая манная каша, и гамбургеры,  и солёные огурцы с копчёной колбаской — всё это пища плотская, насущная... «Богатый живёт для того, чтобы есть, а бедный ест для того, чтобы жить.». Сам собой напрашивается вопрос: где бы мы были, кем бы мы были, если бы однажды человечество не придумало способ запечатлеть знаками на бумаге свой опыт, знания, эмоции...
      Да и кто предпочтёт перекус в «Макдональдсе»  шикарному ужину  в дорогом ресторане? Зачем на ходу уминать сэндвичи и запивать их кока — колой, если есть возможность отведать фуа — гра и продегустировать наилучший сорт  китайского зелёного чая?