Развал - часть 18

Спекулянты, фарцы - фарцовщики
Появились в столицах вдруг.
Находили стиляг – тусовщиков,
Одевали крутых подруг.

Связь преступная с иностранцами
Пресекалась как страшный грех.
Но торговля с большими шансами
Позволяла иметь успех.

В подворотнях стояли бледные
Бабки, тётки, глядя вокруг.
Аферистки, такие вредные,
Что втянулись в порочный круг.

Предлагали прохожим трусики,
Юбки мини, бельё, зонты.
И при этом, как зайцы трусили,
Выдавая свои понты.

Находили лохов и вешали
Им на уши свою лапшу.
Заговаривали и тешили,
В мыслях радуясь и грошу.

И наивной простушке – женщине
Продавался пустой пакет.
А  обманутой  деревенщине,
Говорили, что там жакет.

В туалетах, местах загаженных
Дефицит продавать могли.
Продавцов, в много кофт наряженных,
Позже скопом в отдел вели.

А в милиции наказанием
Их запугивали всегда.
Односуточным задержанием,
И письмом на места труда.

… Проститутки услуги странные
Предлагали мужчинам всем.
Им слова говорили бранные
Потеряли, ведь стыд совсем.

На квартире, в отельном номере
Предлагали себя они.
В Ленинграде, Москве, Житомире
Шли их грязные трудодни.

В городах, где валютным запахом,
Был пропитан фривольный мир.
Для путан притяженьем-шарлахом
Иностранец был бог, кумир.

Их ловили, везли в милицию
И в тюрьму посадить могли.
Предлагали идти к приличию,
Чтобы образ другой вели.

Но они, никого не слушая,
Возвращались в порочный круг.
В ресторанах икорку кушая,
Обольщали мужчин вокруг.

И особенно с иностранцами
Связь хотелось иметь им всем.
А не с нашими голодранцами,
Не видавшими мир совсем.

Ведь у них то и денег не было
Чтоб за ласки гетер платить.
А представить подобной небыли
Не могло и ума хватить.

А общественность, осуждавшая,
Этот женский грешной порок.
В жизни их и в делах, предавшая,
С сором вымела за порог.

… Тунеядцев ловили толпами
И сажали в тюрьму на год.
На их жизнь все ногами топали
Словно рядом живёт урод.

Ведь была установка чёткая,
- Не работающих сажать.
Выметать их как мусор щётками
И народ весь в узде держать.

Алкоголиков на лечение
В ЛТП отправляли всех,
Но врачебное попечение
У родных вызывало смех.

Там лечились они усиленно,
Проедая народный грош.
Там немало пол литр осилено,
Ведь режим был для них хорош.

А, вернувшись из санатория,
Где бесплатно лечили их.
Повториться могла история,
- Взять бутылочку - на троих.

… В психбольницах места заполнены
Были ропщущими всегда.
КГБ ведь Дела исполнены.
Были строго и без суда.

Недовольных ЦК политикой
Помещали в стационар.
Чтобы там со своею критикой
Были вместо тюремных нар.

Ведь считали их сумасшедшими,
С вражьей ересью в голове.
Место в обществе, не нашедшими,
И несущими яд в молве.

Репрессивной машиной жёсткою
Диссидентам ломали дух.
И политикой били хлёсткою
Чтобы пыл их крутой потух.

Несмотря на суды, гонения,
Многих клан так и не сломал.
- НЕ сменивших о жизни мнения,
Заграничный край принимал.

…О зарплатах не хватит критики
Говорить, обсудив вопрос.
При нелепой такой политике
Он в народе давно возрос.

Парадоксом в советском обществе
Курс оплаты работы был.
Где на техно-научном поприще
Инженер очень бедно жил.

И учитель, и врач, и нянечка,
Повар, дворник, шофёр, актёр.
Все хотели покушать пряничка,
Но режим был во всём хитёр.

К воровству он людей подталкивал,
Заставлял у себя же красть.
На преступную жизнь наталкивал,
А чиновники жили всласть.

И к рабочим местам привязывал
Обещая жильё им дать.
Им кабальный режим навязывал,
Чтобы занятость всех создать.

Это странное отношение
К большинству из народных масс.
Предвещало в стране крушение,
Унижая рабочий класс.

…И, на фоне разброда общего,
Когда кризис в стране настал,
В дефиците бюджета тощего
Интересный сюжет предстал.

Это общий разгул коррупции
Власть имущих по всей стране.
- Если их подвергать обструкции
Увеличим бюджет втройне.

Взять хотя бы дела алмазные,
Бриллиантов торговый бум.
И другие афёры разные,
Что в верхах поднимали шум.

Все, кто в них принимал участие,
Дочь Генсека и иже с ней,
К драгоценным камням пристрастие
Получили, чтоб жить вольней.

Сливкам общества всё дозволено
Было в тот очень тихий час,
Ведь оно тем режимом всхолено,
Впрочем, также, как и сейчас.

…А бидоны и банки с золотом,
Обнаруженные в земле
Рассказали о дне расколотом
В их партийном большом Кремле.

…На полях безразмерных хлопковых
Можно было дела решать.
На приписках огромных шоковых
Преступления совершать.

А подпольные мини фабрики
И подобные им цеха,
Их придумали ведь не гаврики
И не мелкая шелуха.

Их придумали дяди умные,
Чтобы личный иметь доход.
Фирмы там, сотворив бесшумные,   
Милицейским чинам в обход.

И, работая под прикрытием,
Покровительством высших сил,
Отличались не бескорыстием
Для фискалов, кто мзду просил.

Вот такая картина радости
В СССР на тот час была.
Но страна выживала в гадости
И в вонючем дерьме жила.

Лишь на съездах, в отчётах пламенных
Восхвалялся советский строй.
В залах убранных белокаменных
Прославлялся народ – герой.

…А в стране было всё по - прежнему,
- Кризис медленно наступал.
Звёзды вешались на грудь Брежневу,
- Он в маразм потихоньку впал.

Отойдя от труда партийного,
Постепенно от дел ушёл.
В акте образа комедийного
Увлеченье себе нашёл.

Увлекаться он стал охотою,
Собирая друзей на пир.
А в народе с большой охотою
Все шутили, как под копир.

Ведь не мог со вставной он челюстью
Речи длинные говорить.
И с былой командирской смелостью
В государстве дела творить.

Парк машин, в гараже поставленный,
Для него развлеченьем стал.
Стол, напитками весь уставленный,
Пить, которые, он устал.

В общем, сердце его замучило
Он страною не управлял.
Всё, наверно, ему наскучило,
Старика он собой являл.

Острословы о нём судачили,
Передразнивая в речах.
Насмехаясь над ним, чудачили,
А Генсек потихоньку чах.

И служил он в ЦК до старости,
Аж до смерти сидел в Кремле.
Без ушедшей партийной ярости,
В своей старческо-детской мгле.

…Умер. Третий инфаркт не выдержал,
После праздников вдруг почил.
Всей стране до конца не высказал
Речь на новый прорыв, почин.

Похороны опять помпезные
Закатили на всю Москву.
Погрустили друзья любезные,
Дань отдали как божеству.

Ведь из жизни ушёл божественный,
Очень правильный человек.
Людям дал он пожить в естественный
«Золотой беспринципный век».

Так о нём на деревне думали,
Огородик копая свой.
Забивая свой разум думами,
Что из прежних, он был герой.

…И собрались опять на Пленуме,
Самый нужный вопрос решать.
- Выбрать главного между Членами,
Чтоб в дальнейшем не оплошать.

…С новым долго не церемонились,
Его прежний представить смог.
Дни Андроповские запомнились,
Жаль, что рано он занемог.

Чем же он на посту отметился,
Чем стране в этот час помог?
Тем, что дух его рассекретился
И бездействие превозмог.

КГБэшной средой воспитанный,
В дисциплине он видел смысл.
До костей левизной пропитанный,
О порядке имел он мысль.

С непреклонной партийной строгостью
Начал курс свой в стране вести.
- Дисциплиною и суровостью
От развала её спасти.

Ведь народ  на местах расслабился,
От застойной былой поры.
И на новый режим осклабился,
Не восприняв его порыв.

В министерствах повальной чисткою
Он чиновников поменял.
Всей натурою альтруистскою
Он бездельников прогонял.

И партийных божков-правителей
На местах кое-где сменил.
Дутых сведений составителей
За проделки их оценил.

Продолжение следует...