Что тебе до моего имени, француз?

Что тебе до моего имени? Что тебе до моего запаха?
Француз, произносишь меня неправильно,
А я давлюсь слезами от этой гадости.
Почему ты держишь меня в объятьях?
Ведь я не испытываю и капли радости,
Смеешься, наверное, понимаешь, что все это
Не больше, чем есть, и чем будет в старости.
А он, он меня целовал ревностно. И не кричал,
Никогда не кричал, не указывал место мне,
Ты? Ты, верно, со мной из жалости? Нет?
В твоем возрасте любят уже только себя, mon ami...
Ты опоздал, опоздал основательно, ведь я уже
Забыла его, тебя забываю из жалости,
Глупости, что можно все переделать, хватит,
Прошу тебя, просто хватит, позволь мне слабости...
Позволь мне помнить его, позволь, когда я вспоминаю имя
Не уходить, а сидеть ровно, дышать спокойно,
Не одевать плаща траура и не видеть, как
Ты ликуешь, твою победу, не слышать твоего 'darling'
И не думать, что это он сейчас рядом, а не ты,
Не глаза твои голубые, не твои руки, не губы твои тонкие,
Просто дышать. Быть спокойнее. Не приносить жертву.
И не звонить тому мальчику в Лондон, который ждет меня,
Который переживет и тебя тоже, и дело не в годе,
Дело вообще не в этом, просто, пе-ре-жи-вет, молча,
Не думая о последствиях случайного поцелуя, не думая,
Что вдруг не наступит завтра, просто живущий,
Не верящий практически ни во что, кроме, пожалуй,
Того самого близкого, интимного, сокровенного,
Что хранит сердце. И это не обязательно кто-то...
Ревнивец, а сердце твое съедают черви, как яблоко,
Скажи мне, ты  не боишься потерять его? Что сожрут,
А ты даже не заметишь отсутствия? Ты не боишься?
Кто для тебя я? Признайся мне, слышишь. Я смогу все понять.
Не подскажите, как мне пройти...? И по французски.
А еще по английски, потом по английски с британским акцентом,
Вскоре по итальянски, по испански, и немного на русском...
Совсем немного для начала, чтобы знать после, что скрываю...
Контролировать, контролировать и убивать в постели молча
Каждым своим жестом, действием, словом. До-би-вать.
А что мне остается? Что мне остается? Ты знаешь,
"Этот высокий молодой британец" звонил мне. Да.
А теперь думай, что хочешь, потому что мы встретились,
Потому что теперь, я помню и его запах тоже!
И пред тобой мне не стыдно, потому что каждый думает в меру своей испорченности.
Он просто вспотел, делал пробежку по парку. Но разве,
Это остановит тебя от удара кулаком о стену? Стену, разделяющую нас
Словно гигантский айсберг из непонимания, слишком разных условий, культур.
О, француз... Я всего один помню запах, всего одно тело,
Всего одну душу помню, и... Воспоминание. Вот что осталось после.
Я ненавижу такую природу действий... Ну же, произнеси опять мое имя.
Успокой меня своим поцелуем, таким, каким тебе нравится.
Француз, расскажи мне о ней, о той, что была первой, а я послушаю,
Расскажи о всех, кто красил тебе ночь своим нижним бельем,
Кто пытался остаться в твоей квартире больше, чем на один вечер,
Которых ты позабыл, ведь они так одинаковы на лица. Расскажи мне, а я послушаю...
Потому что обо мне тебе все известно, потому что у меня нет секретов,
И я не ношу в своей сумочке его зажигалку. Расскажи мне, спой, а я послушаю.
Усыпи меня своими руками, раскачивая ими колыбель, сделанную из колючей проволоки
Твоей ревности, француз... Ты думаешь, я уйду от тебя? Успокойся, у тебя больное сердце.
Мне, если только ввысь, вверх по лестнице, туда, выше облаков...Француз...
Я не хочу терять и тебя тоже, слышишь? Понимаешь ли ты речь этой девочки в белом платье,
Которую ты принял за женщину в черных чулках и красной губной помаде, так неосторожно?
Нет, mon ange, я тебя не оставлю, улыбчивая мадемуазель в бежевом пальто тебя не оставит.
Но... Что же тебе до моего имени, француз? Что же тебе до моего запаха?